Вчера она уговорила Сережку пойти с ней к Маше Стрельцовой. Он согласился на удивление быстро. Сегодня святки, и они с друзьями решили погадать. Вызвать духов и заниматься всю ночь разной лабудой. Но Светлана Колтун для себя уже решила, чем именно она займется. И, вполне естественно, не одна.
«Мне нужно заниматься», – вспомнила девушка слова Сергея.
– Я тебе покажу, что такое настоящее занятие, – улыбнулась Света и выключила фен.
Он буквально взорвался у нее в руках. Она вскрикнула и отбросила его. Прибор для сушки волос искрил и подрагивал, а потом и вовсе вспыхнул. Света завизжала и побежала на кухню. Схватила с мойки кружку, набрала воды и побежала тушить пожар. Но фен уже потух. На полу лежала бесформенная оплавленная масса. Света глотнула из кружки, подняла пластмассовую лепешку и пошла в кухню.
– Сегодня что, восстание машин, что ли?
Лепешка упала на дно мусорного ведра, а кружка вернулась на свое место на раковине.
Света подошла к зеркалу, улыбнулась своему отражению и пошла одеваться. Нет, ничто не сможет омрачить сегодняшнюю ночь – ни телевизоры, ни фены. Она оделась, еще раз посмотрелась в зеркало и вышла из квартиры.
Как только захлопнулась входная дверь, по кабелям, лежащим за телевизором, прошлась голубая искра. Кабели шевельнулись, словно змеи, и поползли к задней панели. Вспышка, и все провода встали в свои гнезда. Голубые волны искр прошлись по всему корпусу телевизора, и он включился. На экране маньяк разделывал жертву.
Как только Стас переступил порог бара, понял: быть беде. За столом у окна сидел Паровоз в компании двух рыженьких девиц. Стас усмехнулся – девицы, и именно рыженькие, были слабостью Паровоза. Вообще, всё, во что тот без особого труда мог засунуть свой хер, было его слабостью. Стас не смог припомнить ни одного человека женского пола, знакомого с Паровозом, который рискнул бы повернуться к нему спиной. Образно говоря, разумеется. Удручало то, что некоторые находили его соблазнительным. Особенно Маша.
– О, Стасик пожаловал! – заорал Паровоз. – Давай к нам!
Стас подошел, обнялся (надо признать, с опаской) со старым приятелем и присел на свободный стул. Старый приятель – это было не просто выражение, метафора. Станислав Любимов на самом деле считал Паровоза старым. Разница в возрасте была в шесть лет. В целых шесть лет! Цифра незначительная, если тебе за сорок, но когда тебе шестнадцать, а твоему другу двадцать два, он для тебя старик.
– Ну, Стасик, какая твоя? Выбирай, – без стеснения предложил Паровоз.
Девушки захохотали. Стас уже привык к выходкам старшего приятеля, но все равно почувствовал неудобство, будто это его обнаженного вывели на показ девицам.
– Давайте, может, поедим для начала, – робко предложил он.
– Правильно, Стасик, надо белочками подкрепиться к сегодняшней вечеринке, – сказал Паровоз и захохотал. Девушки тоже засмеялись.
Стас заказал себе двойной гамбургер и колу, девушки взяли по молочному коктейлю, а Паровоз куда-то вышел. Стасу это не очень-то понравилось. Он был не из стеснительных, но компания двух похотливых девиц его смущала. Вернулся Паровоз. В руке у него была банка «Ягуара». Он шумно отпил, гыгыкнул и подмигнул Стасу:
– Вот это другое дело.
– Ты хотя бы сегодня мог не напиваться, – раздраженно произнес Станислав, подняв тем самым свой рейтинг в глазах этих рыжих дур.
– Стасик, об чем базар! Еще парочку – и все, я в завязке, – уверил его Паровоз и подмигнул одной из девиц.
– А куда мы идем, Паровозик? – спросила та, у которой грудь больше (Стас по-другому и не знал, как их отличить – как сестры, блин), и надула губки.
Стас даже перестал жевать.
– Паровоз, они что, с нами идут?
– Станислав, спокойствие, только спокойствие.
– Да мне вообще-то насрать, но там народу и так…
– Много не мало, Стасёк.
– Я же сказал, мне насрать, только с Машкой сам будешь разговаривать, – сказал Стас и откусил кусок гамбургера.
Девушки, до этого сидевшие, открыв рот, снова захихикали.
«Где он их взял? Наверно, на той же ферме, где вывели и его. Как можно быть таким безмозглым и вести к девушке, которая млеет от каждого его движения, двух крашеных дур? Ведь не для игры же в подкидного он их туда ведет. Да и Машка тоже хороша. Вокруг нее парни вьются, а она на этом недоразумении зациклилась».
Стас посмотрел на Паровоза. Тот, будто в подтверждение его мыслям, отрыгнул и уже хором с рыжими засмеялся. Развитие этой троицы остановилось еще в пятилетнем возрасте. Станислав попытался представить себе придурка с банкой «яги» в дошкольном возрасте. Перед мысленным взором предстал пухленький сопливый малыш все с тем же алкогольным коктейлем. Стас улыбнулся и посмотрел на подруг Паровозика. Их он даже и не стал представлять. Такие, по мнению Стаса, рождались сразу с сиськами, без мозгов и с крашеными волосами.
– Ну что, Стасик, какие планы? – Паровоз снова отрыгнул.
«Ну не придурок?!»
– Я это к тому, что еще шести нет, а мы же к восьми договорились.
– Нам надо зайти в «Копилку» и взять чего-нибудь на ночь. – Стас допил колу, встряхнул стакан и, убедившись, что он пуст, поставил его на поднос. – Ты ж, наверное, без «яги» на стену полезешь?
– Есть такое дело. – Паровоз достал из кармана кошелек, вынул тысячную купюру и положил на стол перед Любимовым. – Стасик, братан, купишь мне упаковочку?
– Ничё не треснет? – поинтересовался парень.
– Да ну брось ты. От чего трескаться-то? – Паровоз встал и посмотрел на подруг: – Ну что, прелестницы, у нас есть часик для утех, а потом… Стас, как это слово?
– Святки.
– Ну, а потом святки-прятки. Кто не спрятался, я не виноват.
Девушки засмеялись. Паровоз обнял их и повел к выходу. Одна из них вывернулась, подошла к столу, что-то написала на салфетке и подвинула к Любимову. Стас посмотрел на телефонный номер и улыбнулся. Девушка захихикала и побежала к Паровозу.
– Мы будем к восьми! – крикнул тот Стасу от двери.
«Нужен ты кому, придурок! – подумал Станислав, хотя знал, что нужен. – Черт возьми, даже брутальный кусок мудака с мозгом пятилетнего сопливого пацана кому-то нужен!»
Вдруг внимание Любимова привлек включившийся светильник. Белый шар был встроен в центр стола и, возможно, включался у барной стойки. Стас посмотрел в сторону бара. Бармен таскал из подсобки ящики с колой. Единственная работающая в дневную смену официантка тоже была занята приемом заказа у лысого потного мужика. Версия о включении светильников из-за стойки рассыпалась, так как «шарик» горел только на столике Любимова. Стас осмотрел светильник, стол. Заглянул под крышку. Провод от шара шел по центральной ножке стола и был прикреплен к ней пластиковыми стяжками. Тумблер располагался прямо на проводе. Стас подумал, что мог нечаянно включить его сам. Он потянулся к выключателю и практически сразу же отдернул руку. Ему показалось, что пластиковый тумблер заискрил. Он прекрасно знал, к чему приводит подобный эффект, но тем не менее резко ударил по выключателю тыльной стороной ладони и живой и невредимый вылез из-под стола. Злополучный шар погас. Стас взял сумку с кресла и поспешил к выходу. Если о предстоящей беде он каким-то образом догадывался еще до того, как сел за столик, то о том, что она коснется непосредственно его, Стас и понятия не имел. Пока не имел.
Как только мальчишка вышел через автоматическую дверь торгового центра, по проводу того столика, где он минуту назад сидел, пробежала искра. Преодолела выключатель, расплавив его до бесформенного вида, и ворвалась в патрон светильника. Шар засветился. И вместе с нарастающей яркостью начал изменяться размер стеклянного плафона, будто какой-то шутник сидел под столом и надувал его. Стас уже перешел через дорогу, когда светильник взорвался миллионами осколков, рассекая лысую потную голову
