–
– Зла немерено! – взвыл таксист.
Колтун и Малышева переглянулись. Толик заметил, что во взгляде супруги нет той решительности, которая была все эти десять лет, начиная с той самой ночи. Колтун краем глаза заметил какое-то движение. Он посмотрел на окно и отшатнулся. Окна в машине запотели, и на одном из них начали появляться кривые буквы, будто кто-то невидимый выводил их указательным пальцем. Римма сильно схватила его за руку – она тоже увидела надпись.
Печка, расположенная у них в ногах, до этого своим теплом создававшая комфорт, заревела, и из нее хлынул огонь. Языки пламени сначала лизали ноги людям, будто пробовали их на вкус, а затем накинулись на них, словно голодные пираньи. Римма взвизгнула, а изо рта Анатолия вырвался только слабый стон. Они оба сидели и не могли пошевелиться, будто парализованные. Смотрели на поглощающий их огонь, не чувствуя боли, смотрели и слушали песню из той проклятой ночи.
«Владимиршкий централ – ветер шеверный…»
Федор посмотрел на выход через голову Кулешова. Паника нарастала. Какая- то женщина кричала на администратора. Тот вяло уклонялся от ее нападок. Звягин был разочарован встречей. Они так ничего не решили. Их все время отвлекал шум и гомон перепуганных людей. Пугаться особенно было нечего. Подумаешь, двери заело. Если бы не одно «но». Двери работали от электрического тока, а в совпадения Федор не верил. Он прислушивался к предложениям товарищей, что-то добавлял, а сам был там, у выхода. Если мыслить здраво (что, надо признать, Федору Ильичу давалось с трудом), то подражателю не было никакого смысла заворачивать такие комбинации. Да и убивать их всех при свидетелях…
«А что, если он хочет убить всех в этом кафе?» – вдруг подумал Федор.
Теперь паника нарастала внутри Звягина. Он вспомнил, как Электрик с гордостью говорил о ста двадцати жертвах. А что, если подражатель решил переплюнуть Электрика? Звягин осмотрел зал, прикинул примерное количество посетителей и пришел к выводу, что ТАКИХ совпадений не бывает. В зале было человек сто, не меньше.
– Он убьет нас всех, – произнес Федор и встал.
– Ильич, ты чего? – Масюк тоже встал.
– Если нам суждено умереть, то надо хотя бы спасти невинных людей, – сказал Звягин и двинулся в сторону выхода.
Перед ним встал Кулешов и завизжал, как торговая бабка:
– Невинных? Невинных?! А мы винные?! В чем мы виноваты? Скажи, Звягин, в чем мы виноваты?! В том, что убили маньяка? В этом, да?!
– Успокойся, – попытался остановить товарища Деревянко.
– Это ты нам приказал! Ты! Если кого и должен убить подражатель, так только тебя, ублюдок!
–
–
–
–
– Андрюха, успокойся, – грубо сказал Кирилл и пошел за Звягиным.
– Паскуда, надо было тебя тогда тоже в «стакан» закинуть. – Масюк зыркнул на Кулешова и последовал за остальными.
Андрей остался один.
– Он нам приказал, – неуверенно сказал Кулешов и плюхнулся на диван. – Он же приказал… – Теперь это был едва различимый шепот.
Слезы хлынули из глаз, и сквозь рыдания он все время повторял:
– Он приказал. Приказал. Приказал-приказал-приказал…
– Совсем расклеился Андрюха, – догнав Федора, произнес Кирилл.
– Это не самый худший вариант, – сказал Звягин и дернул за рукав администратора, пытающегося ответить на вопросы посетителей: – Здесь есть запасной выход?
Парень лет двадцати пяти выглядел затравленным и, судя по выражению лица, не понимал, чего от него хотят.
– Выход. Есть пожарный выход? – повторил свой вопрос Звягин.
Администратор кивнул и куда-то пошел. Федор расценил это как приглашение и последовал за ним. Они шли по узкому коридору, заставленному ящиками с пивом и колой. Звягин подумал, что, узнай сейчас об этом выходе паникеры (а ими были все без исключения), давки будет не избежать.
– Вот, – сказал парень и показал на ящики с пивом, закрывающие собой дверной проем.
– Очень хорошо. То есть вы не ожидали подобного случая? – спросил Федор, заранее зная ответ. – Ладно, иди туда и ни слова о выходе. Пока. А то они передавят друг друга.
Администратор ушел. Звягин посмотрел на Масюка, Деревянко, Монова, Любимова, Стрельцова и Шевченко. Здесь снова были те, кому он доверял. Федор не стал долго разглагольствовать, взял первый ящик и передал Шевченко.
– Встаньте цепочкой.
– Ильич, мы заставим проход! – крикнул Масюк.
– Ставьте ящики у стены так, чтобы по коридору проходил хотя бы один человек.
Работали молча. Крики из зала доносились к ним все чаще. Федор Ильич думал о той ночи, о Кулешове, о Малышевой. Он вины с себя не снимал, но хорошо помнил, что никому не приказывал. Он не мог дать приказ на убийство. Хотя Федор знал, бывают такие просьбы, которые отказу не подлежат. Он очень надеялся, что в ту ночь его просьба была немного иного плана. А если нет, что ж, ничего не попишешь. Сделанного, как говорится, не воротишь.
Последний ящик звякнул в руках Федора Ильича, перешел в руки Шевченко. Звягин дернул за ручку. Дверь оказалась запертой. Все правильно. Неужели ты думал, что она просто подперта ящиками с сомнительной жидкостью?
– Миша, – позвал Звягин Деревянко. – Сходи, возьми ключ у администратора.
Он еще раз дернул за ручку, когда раздался грохот и звон разбиваемых бутылок.
– Миша? Ты как?
– Я, кажется, ногу сломал.
Мужчины посмотрели туда, откуда доносился голос приятеля. Узкий проход был завален ящиками, а под ними лежал Деревянко. Масюк первым подбежал к другу:
– Давай, давай!
Они вытащили Михаила из-под завала, усадили его у вновь освободившейся стены и посмотрели на заваленный проход. Вдруг резко запахло расплавленной пластмассой. На стене справа от запасного выхода висел электрический щиток, оттуда шел густой дым.
«Он нас заманил, – подумал Федор. – Заманил в такой же «стакан», как и мы его».
– Что это, Ильич? – Бывшие коллеги встали за спиной Звягина и уставились на вспыхнувший щиток.
– Возмездие Электрика, – произнес Федор Ильич, и тут же все кабели, идущие по стенам, занялись пламенем.
Глава 11
Они подходили к покосившемуся забору с нарисованной синей краской цифрой «шесть», когда зазвонил телефон Пришвина.
