Георга.
– Вот он и позвонит.
– Вряд ли. Наверняка все еще дуется за отказ везти нас с тобой в Ереван.
Да уж, в этом Юля с ней была совершенно согласна. Ничто так не злит и не раздражает людей, как отказ принять от них доброе дело, которое они вознамерились для вас совершить.
Однако Мариша угадала верно. Ершистая Татевик все же позвонила. Не совсем она оказалась бесчувственной.
– Когда похороны отца? – осведомилась она и, узнав, что уже завтра, ахнула: – Так скоро? Когда же он умер? Почему мне ничего не сказали?
Мариша объяснила, что родственники и друзья ее отца искали Тату всем дружным коллективом. Но позвонить ей на трубку догадались только сегодня.
– А вы кто такая?
– Мы расследуем обстоятельства гибели вашего отца.
– Расследуете? Почему расследуете? Его что?.. Его убили?
– Есть такое предположение, – осторожно сказала Мариша.
– Мне нужно с вами поговорить! – тут же заявила Татевик. – Я хочу сделать заявление!
– Вы знаете, кто убил вашего отца?
– Догадываюсь. Но только…
– Только что?
– Только именно сейчас я не могу уехать. Может быть, вы приедете сами?
– А это будет удобно?
– Наверное, вам самим неудобно?
– Мы специально прилетели из России, – напомнила ей Мариша.
– Ну а тут полно гостей, – сказала Тата. – Одним человеком больше, одним меньше, разницы никакой. Мы с вами поговорим, и вы уедете. Никаких проблем.
– Может быть, встретимся завтра на похоронах?
– Не уверена. И потом, я хочу, чтобы вы уже сегодня арестовали убийцу.
Разумеется, после такого заявления подруги мешкать не стали. Они подробно выяснили, куда им нужно подъехать. Село, где жил жених Татевик – Арам, находилось в нескольких километрах от Еревана. Собственно говоря, оно начиналось сразу же за указателем, который оповещал, что вы покинули пределы столицы Армении. Прикинув свои возможности, подруги пообещали, что поймают такси и приедут в гости к Татевик в течение часа.
В заключение разговора Татевик сказала:
– Об одном только вас умоляю: не говорите тут никому ни слова о смерти моего отца.
– Боишься, что родственники сочтут это дурным предзнаменованием и отложат свадьбу?
– Сочтут или не сочтут, а свадьбу на время траура точно потребуют отложить. И к тому же… Родственники со стороны жениха считают, что мой отец умер, когда я была еще крошкой. Так что не нужно сейчас шокировать их известием, что умер он не тогда, а только сейчас.
– Поняли. Будем молчать как рыбы.
– Вот и отлично, – повеселела Татевик. – Тогда я вас жду.
Пока подруги ловили машину, а потом, объяснившись с водителем, покачивались на мягких сиденьях, у них было время подумать.
– Странные нравы в этой семье, – заметила Мариша. – Мать нагуливает ребенка от любовника, врет всем, что он погиб, хотя тот жив и здравствует. А теперь его дочь, узнав о его смерти, отказывается отложить свадьбу. И даже сомневается, придет ли на его похороны.
– Да уж, патриархальными армянскими отношениями тут и не пахнет. Никакого уважения к отцу и к семейным устоям.
– Мне кажется, тут что-то не так.
– А что именно?
– Всё, – буркнула Мариша, не объяснив, что она имеет в виду под этим емким – «всё».
Но и самой себе она, пожалуй, тоже не сумела бы ответить на подобный вопрос. Но ее определенно настораживали, мягко говоря, прохладные отношения между членами семьи Назарянов. Очень далеки они были от традиционно тесно спаянных армянских семейных кланов. Члены этой семьи были словно бы каждый сам по себе. И в чем тут было дело, Мариша затруднялась ответить.
– Такое впечатление, что в свое время они все насмерть друг с другом перегрызлись. Потом худо-бедно примирились. Но до сих пор не могут изжить былой вражды.
Дом Арама – жениха Татевик – оказался большим, просторным и явно новым. Его белые стены поднимались из зелени сада. Под плоской крышей находилась большая открытая мансарда. А широкая лестница с пологими ступенями вела ко входу в дом.
– Богатого жениха отхватила Татевик, – без всякой зависти отметила Мариша, оглядываясь по сторонам.
