– Конечно, – ответила Ира. – Он настолько был уверен в том, что Елизар из своего путешествия не вернется, рискнул даже отдавать приказы от его лица. Стась ему здорово в этом мешал, так как Елизар действительно приказал ему создавать у всех иллюзию того, что он болен и сидит дома. Но все-таки странно, что староста решил его прикончить. Выгоды ему с этого никакой.
– А жена его в этом замешана? – поинтересовалась Мариша.
– Чья жена? – не поняла Ира. – При чем тут жена? Вы лучше подумайте, ведь староста нанял профессионального киллера, который каждое убийство обставлял так, чтобы это было похоже на несчастный случай. Это было не очень и трудно. Потом он, правда, обнаглел и даже особенно не старался прятать концы.
– Все-таки хочется узнать, почему староста пытался прикончить жену Елизара? Она тоже виновата? – не успокаивалась Мариша.
Я свою подругу видела насквозь, все ее вопросы были направлены на то, чтобы выяснить, стоит ли Елизар того, чтобы ради него беспокоиться. Если он вдруг окажется соломенным вдовцом с перспективой развода, это одно, а если жене удастся отвертеться, то вполне возможно, что супруги еще помирятся или, по крайней мере, будут делать попытки, участвовать в которых Марише не хотелось. Мне ход ее мыслей пришелся не по вкусу, вряд ли влюбленная Мариша захочет ехать к морю, а мне куковать остатки отпуска в этом милом местечке, где на каждом шагу если не убийца, то мошенник, а если не мошенник, то наркоман или труп, не хотелось. Поэтому я с тревогой взглянула на Иру, но она лишь пожала плечами:
– Что могла эта раскрашенная овца? Чтобы убивать, у нее характера не хватило бы, а чтобы махлевать с документами – ума. Она даже толком не понимала, чем занимается ее любовник, да он ее, наверное, и не просвещал, она по глупости могла проболтаться Елизару. Но староста не хотел рисковать, к тому же, когда за тобой столько трупов, уже перестаешь их считать.
– Но ведь они же с любовником замуровали меня и Елизара в подполе. Это что, ничего не значит? – возмутилась Мариша. – Если Елизар не подаст на нее заявление, это сделаю я.
– Ее любовник уже во всем признался и целиком взял вину на себя, – разочаровала ее Ира. – Поэтому твое заявление игры не сделает. К тому же Елизару невыгоден будет скандал, а развестись он с ней не сможет. У нас это не разрешается. Жена дается на всю жизнь, пока смерть не разлучит супругов. Нет, на развод Елизар никогда не пойдет, это означало бы полный его крах, а он всю жизнь за выгодой гонится, потому пролез и в большие люди. Разводиться он точно не будет, а судиться с женой тоже позор. Уверена, что дело замнут, а жить они будут, делая вид, что ничего не произошло.
Я готова была расцеловать Ирку за эти слова. Морской прибой снова призывно зашумел в моей голове, перед глазами закачались ветви пальм, а пальцы ног почти ощутили горячий белый песок и прохладу соленой воды. А рядом будет моя славная Мариша, к которой я, невзирая на ее чудовищную привычку вляпываться в опасные переделки, была нежно привязана. Ее комплекция позволит нам с ней без труда отбиваться от слишком напористых ухажеров, а ради этого я готова простить ей многие недостатки.
– Митька уже покаялся в том, что убил Стася и того первого наркомана? – поинтересовалась я у Иры.
– В этих убийствах нет, – сказала Ира. – Или, по крайней мере, мне об этом ничего не известно. Он знай твердил, что лишь передавал подопечным старосты какой-то порошок, который они и употребляли внутривенно, а что это за порошок, он не знает и вообще ничего не знает. Чист как агнец божий.
Я моментально почувствовала, как покрываюсь гусиной кожей, получалось, что убийца, если Митька отрицает свою вину и при этом не врет, бродит на свободе.
– Никитин его раскрутит, – утешила меня Мариша, заметив, что я побледнела и готовлюсь хлопнуться в обморок.
– Раскрутить-то он, может, и раскрутит, но что толку, если настоящий убийца на свободе, – промямлила я в тоске.
– Но без приказа старосты он действовать не будет, – продолжила свою благородную миссию Мариша.
– А вдруг ему заплачено вперед и теперь долг чести требует выполнения взятых на себя обязательств? – проскулила я и добавила: – У этих людей порой бывает очень странное понятие о чести.
– Пошли к Никитину, – предложила Мариша, и мы отправились к нему, но он был слишком занят, чтобы выслушивать жалобы двух придурошных, которым опять что-то кажется.
– Отправляйтесь обе домой, – сказал он в ответ, всем своим видом показывая, что это лучшее, что он в силах для нас придумать. – Игорь вас отвезет.
– Прямо в Питер? – ахнула Мариша. – Но мы собирались на море.
Никитин воззрился на нее, видимо, пытаясь сообразить, возможна ли такая крайняя степень идиотизма, потом припомнил прочие (и весьма многочисленные) перлы, которые Мариша отмачивала не задумываясь, и пришел к выводу, что возможна. Потому рвать нас в клочки не стал, а довольно мирно ответил:
– Какое море, какой Питер? Вы живете у бабки Марьи, туда и отправляйтесь. А ваши паспорта пусть пока побудут у меня.
– Это просто шантаж! – возмущалась Мариша.
– Ладно уж, – сказала я. – Благодари бога, что Никитин в угаре погони не заметил, что наш мотоцикл поразительно похож на мотоцикл его племянника.
Мы молча проследовали к транспортному средству, отметая все предложения Игоря составить нам компанию и защиту. Его «Ауди» все еще томилась где-то на дороге, и нам совсем не улыбалось участвовать в ее буксировке. Поэтому презрительно вздернули носы и укатили от Игоря, в очередной раз возмущенного нашим поведением.
Мы успели вкатить мотоцикл в гараж Лешего и даже слезть с него, когда на пороге возник его сонный обладатель. Увидев нас, Леший застыл на пороге, а глаза у него стали огромными, как блюдца. Он принялся тереть их двумя кулаками, надеясь, что мы всего лишь не до конца развеявшийся сон.
– А что ты думал? – сказала агрессивно настроенная Мариша, решив выместить свое неудовольствие дядей на его племяннике. – Что притащил один раз паршивую связку ключей и избавился от нас на всю
