как только ставится вопрос о связях Киева с территориями к юго–востоку от него (Приазовье, Дон), тотчас возникает проблема славянского населения этих земель и его роли в контактах как с неславянскими племенами (к востоку), так и с Киевом (к западу). Это древнейшее славянское население Приазовья изучено весьма слабо, хотя «открытая» в XX в. история хазар недвусмысленно предполагает этот «приазовско–славянский» этнический элемент. При всех дальнейших коррективах и открытиях в этой области едва ли можно будет игнорировать его.
211
В частности, речь идет не только о контактах племенных групп, но и о столкновении разных экономических и социальных укладов. Если юго–западная группа восточных славян сохранила как основу своего хозяйства старинное земледелие, предполагавшее полную оседлость, ориентацию на мирные отношения с соседями и соответствующий вид культуры, отражавший, видимо, соседство с зоной византийских влияний, то юго–восточная группа, скорее всего, характеризовалась занятием скотоводством и военно–торговым мореходством, связью с миром степей, усиленными контактами (вплоть до включения в свой состав) с кочевниками и т. п. См. Пархоменко 1924:63–64 и др.
212
Не исключено сходное употребление этого эпитета в «Слове» в связи с Ярославом Мудрым («…та преди песнь пояше старому Ярославу…»).
213
«Ярославу же сущю Новегороде. и урокомь дающю Кыеву. две тысяче гривне отъ года до года… а Ярославъ сего не даяше [к Кыеву] отцю своему…» (Лавр. 130, 1014 г.).
214
«… и рече Володимеръ. требите путь и мостите мостъ. хотяшеть бо на Ярослава ити на сына своего» (Лавр. 130, 1014 г.).
215
«Хотящю Володимеру ити на Ярослава. Ярославъ же пославъ за море приведе Варягы бояся отца своего…» (Лавр. 130, 1015 г.).
216
«…но разболeся… но Богъ не вдасть дьяволу радости. Володимеру бо разболевшюся… Печенегомъ идущемъ на Русь… самъ бо боляше велми в неиже болести и скончася…» (Лавр. 130, 1015 г.).
217
«Приде Ярославъ и сташа противу. о полъ Днепра. и не смяху ни си онехъ. ни они сихъ начати… и одалати нача Ярославъ… Святополкъ же бежа в Ляхы. Ярославъ же седе Кыеве на столе отьни и дедни…» (Лавр. 141–142, 1016 г.) — как первый этап борьбы за Киев и: «Приде Болеславъ съ Святополкомь на Ярослава с Ляхы… и победи Болеславъ Ярослава. Ярославъ же убежа съ 4–ми мужи Новугороду. Болеславъ же вниде в Кыевъ съ Святополкомь… и совокупи Ярославъ воя многы. Болеславъ же бе Кыеве седя. оканьныи же Святополкъ рече, елико же Ляховъ по городу избиваите я. и избиша Ляхы: Болеславъ же побеже ис Кыева… Святополкъ же нача княжити Кыеве и поиде Ярославъ на Святополка. и бежа Святополкъ в Печенегы… К вечеру же одоле Ярославъ. а Святополкъ бeжа… Ярославъ же седе Кыеве утеръ пота с дружиною своею, показавъ победу и трудъ великъ…» (Лавр. 142, 146, 1018–1019 гг.) — как второй этап борьбы за Киев. Строго говоря, целесообразно выделить и третий этап, приведший Ярослава к единоличному и самодержавному правлению в Киеве. Ср.: «Ярославу сущю Новегороде. приде Мьстиславъ ис Тъмутороканя. Кыеву. и и (так в тексте) не прияша его Кыяне… и посла Мьстиславъ по Ярославе глаголя. сади в своемь Кыеве ты еси стареишеи братъ, a мне буди си сторона, и не смяше Ярославъ ити в Кыевъ… Ярославъ совокупи воя многы. и приде Кыеву и створи миръ с братомъ своимъ. Мьстиславомь у Городця. и разделиста по Днепръ Русьскую землю. Ярославъ прия сю сторону, а Мьстиславъ ину. и начаста жити мирно… Мьстиславъ… разболеcя и умре… посему же перея власть его всю Ярославъ. и бысть самовластець Русьстеи земли» (Лавр. 147–150, 1024– 1036 гг.).
218
Единственное исключение — поход «на Грекы» 1043 г., в котором, однако, Ярослав сам не принимал участия, послав вместо себя своего сына Владимира, который, впрочем, возглавлял поход и на Ямь в 1042 г.
219
«Таким образом, видим, что связанный с Норманнами узами родства (по жене и дочери) и братством по оружию и проведший всю жизнь в борьбе за путь «из Варяг в Греки» Ярослав и сыновьям своим завещал охрану этого пути и наблюдение за ним — и только» (Пархоменко 1924:107). Тот же автор подчеркивает, что в XI в. этот путь реально прокладывался в противоположном направлении — «из Грек в Варягы», т. е. конкретно из Киева к северу. Ср. также Пархоменко 1930:765–770. — К «варяжской» проблеме см. Мошин 1931:109–136, 343–379, 501–537; Stender–Petersen 1953:3–20; Stalsberg 1982:267–295; Петрухин 1983:174– 181; Ловмяньский 1985 (с литературой вопроса) и др.
