Весь этот страшный период Батюшка находился в своей келлии: он встал на подвиг безропотного терпения скорбей и молитвы. Никто не может припомнить, когда он ложился отдыхать – всю ночь до утра в его комнатке горел свет. Люди знали: настоятель горячо и слезно молится вместе с ними о будущности храма. На его лице никто не видел следов отчаяния, страха, чувства какой-то безысходности. Выходя из келлии навстречу ожидавшим прихожанам, он поражал всех своим спокойствием, молитвенным настроем, внутренней собранностью. Это его духовное состояние передавалось и людям. «Будем терпеть и молиться, – успокаивал их Батюшка, – Господь не оставит нас...»
Вскоре к храму снова подъехала милицейская машина. Видя, что сломить волю большинства прихожан не удается, власти решили поступить с настоятелем по-иному: выписать его из домовой книги, вывезти на вокзал, посадить в ближайший поезд и, как говорят, отправить «на все четыре стороны». Для формальности представители власти привезли с собой бланк выписки, печать и все остальное необходимое. Но первой работников милиции увидела сестра Батюшки Татьяна Петровна. Она немедленно подняла прихожан, которые неотлучно находились в церковном дворе. Люди окружили непрошеных гостей и снова стали взывать к их совести и милосердию. Сам Батюшка в это время находился в своей келии: прихожане закрыли его снаружи на замок, а ключи спрятали. «Когда я услышал, что толкуют про домовую книгу, то понял, что мое дело совсем плохо, – вспоминал позже отец Петр, – поэтому я куда-то механически сунул ее, чтобы никто не смог найти. А сам в слезах мольбы припал к святым образам, всецело предав себя в руки милосердия Божиего».
Пригрозив людям, милиция так и уехала ни с чем. Прихожане по-прежнему не оставляли без присмотра свой храм, теперь закрытый милицейским замком, чтобы туда не проникли посторонние. А у Батюшки между тем нашлись недоброжелатели и завистники даже среди духовенства.
«Чего это они в Слепцовку рвутся? Что там такого нашли?», – недовольно говорили некоторые, видя, как люди отовсюду шли и ехали к отцу Петру, чтобы поддержать его в трудный час.
«Чего вы все заступаетесь за этого блудника и разбойника?», – говорили гневно другие, не в силах понять любовь простых прихожан к своему настоятелю.
Надо признать: не было единодушия и среди прихожан. Часть верующих, видимо, поддавшись увещеваниям и угрозам местных властей, восстала на своего настоятеля, оболгав его и тоже назвав «разбойником». Но большинство людей все же не разделяло клеветы и грязи, выливаемой на отца Петра. Раздоры не прекращались. Одни ездили кляузничать в епархию и в Грозный уполномоченному, а другие неустанно молились Спасителю, Небесной Заступнице, Архистратигу Божиему Михаилу и всем святым за избавление отца Петра от наветов вражьих. Почти целый год церковь была на замке. Лишь на Страстной и Светлой седмицах власти разрешили совершить богослужения, чтобы дать людям возможность встретить Христову Пасху и освятить пасхальные куличи.
«200 человек день и ночь молились в ограде нашего храма, – вспоминает о том смутном периоде Евдокия Евдокимовна Афонина. – Одни уходили по домам, чтобы немного отдохнуть, другие приходили им на смену. Полный двор людей был! Каждому хотелось почитать, помолиться вместе со всеми, а двор не мог вместить сразу всех желающих».
Под нажимом безбожных властей отец Петр теперь подвергся открытым гонениям со стороны правящего в тот период архиерея. Рассказывают очевидцы, бывшие у него на приеме в Ставрополе вместе с отцом Петром, что Владыка, вызвав батюшку к себе, неожиданно обратился к нему с предложением: «Я тебе любой приход дам. Только уйди оттуда». Отец Петр смиренно поклонился архиерею и попросил его оставить на месте. «Почему не уходишь? – вспылил Владыка. – На каком основании?!» «На основании старцев», – так же смиренно и кротко ответил ему Батюшка, кланяясь в ноги...
Есть основания полагать, что отец Петр сослался на грузинского старца иеросхимонаха Херувима, которого он давно лично знал и доверял ему все откровения своей души. Незадолго до гонений Батюшка приехал в горное грузинское село Ахкперти, где подвизались 20 сестер вместе с игуменьей Марией. Все они жили в небольших домиках, днем вместе с другими трудились на землях здешнего колхоза, а по ночам и в праздники совершали тайные богослужения. Там же подвизался и почтенный схимник отец Херувим. Когда приехали гости из «Слепцовки», старец предложил им совершить небольшой поход к одному из чудотворных горных источников, но сам шел с отцом Петром на некотором расстоянии от всех, творя молитву и слушая то, о чем ему говорил Батюшка. И в этой беседе старец прозорливо открыл ему, что все гонения, которые отцу Петру предстояло вскоре претерпеть, суть от врага нашего спасения, и покидать «Слепцовку» он своего святого благословения не дает...
Это благословение православного старца и было причиной того, что отец Петр, будучи за штатом, продолжал священнодействовать в Слепцовке...
И вот теперь отец Петр стоял в кабинете Владыки, испрашивая его милости.
«На основании старцев? – воскликнул архиерей, услышав от своего клирика такой ответ. – А я кто для тебя?! Не старец?!»
Отец Петр смиренно молчал, склонившись до самой земли. Владыка встал из-за стола, гневно посмотрел на священника и широким шагом молча прошел мимо него.
У Святейшего Патриарха Алексия I
