Кто-то посоветовал прихожанам ехать в Москву и там добиваться справедливости, ибо вконец разуверились найти ее на месте. Группа верующих – сразу восемь человек – выехали на прием к Святейшему Пат-Риарху Алексию I, чтобы заступиться за своего настоятеля. Поехали зимой, в январе, когда на дворе стояли лютые морозы и стужа. Устроились временно на квартиру и сразу же стали, как говорят, обивать пороги патриаршей резиденции. Прошло много томительных дней, прежде чем получили долгожданное разрешение на встречу. Да и получили они его совершенно неожиданно, уже потеряв, казалось, всякую надежду. Однажды они увидели, как к главному входу патриаршей резиденции подъехала служебная машина и из нее вышел предстоятель нашей Православной Церкви. Подойти к нему было совершенно невозможно, так как чиновники едва не силой затолкали всех посторонних в какую-то тесную подсобку. Тогда одна из женщин, вырвавшись вперед, в полном отчаянии громко закричала: «Святейший, примите нас!»
Патриарх между тем давно заметил группу продрогших на морозе, голодных людей, каждый день стоявших с раннего утра до позднего вечера под окнами его канцелярии, и сжалился над ними. Зашли они в патриарший кабинет и упали на колени, не в силах вымолвить слова от горьких рыданий.
«Рабы Божий, в чем дело? Что случилось?» – попытался утешить Патриарх. Но все лишь навзрыд плакали. Наконец, выслушав их объяснение, он немедленно обратился с личным письмом к местным властям дать разрешение на возобновление богослужений в закрытом храме. Вспоминают, что Патриарх произнес при этом: «Я не могу видеть, как страдают эти несчастные люди...» И одарил всех на прощанье иконками и просфорами...
Отметим, что окончательное восстановление отца Петра Сухоносова в служении связано с именем нынешнего Главы Русской Православной Церкви Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, бывшего в те годы в сане митрополита и занимавшего должность Управляющего делами Московской Патриархии. Именно он добился от местных властей полной справедливости, сняв с Батюшки все обвинения...
Посланцы возвратились из Москвы домой, где их ждали с великой надеждой. Валентина Герасимовна Дгибалова, возглавлявшая поездку в Москву, сообщила собравшимся станичникам радостную весть. Ликованию верующих не было конца. Люди не могли сдержать радостных слез.
«Успокойтесь, братья и сестры, – обратился к ним отец Петр, сам весь в слезах радости. – Теперь все будет хорошо. Давайте благодарить Господа за Его милость к нам».
С молитвой открыли двери храма, чтобы отслужить благодарственный молебен. Последний раз тут служба была ранней весной на Пасху. Теперь же на дворе стояло жаркое кавказское лето. Станичники вошли под сень родного храма – и в слезах благодарности упали перед Воскресшим Спасителем, Который стоял посреди церкви и победоносно встречал «люди Своя».
Вспоминают также, что перед этим радостным событием сестре отца Петра Татьяне Петровне Сухоносовой во сне было откровение. Она увидела бесконечно длинные ряды столов, накрытые в церковном дворе для поминального обеда. Народу же, сидевшего за этими столами и шедших в храм на поминальную трапезу, было еще больше – несметное число. Этот сон дал ясно понять, что за батюшку молились не только живые. Его вымаливали и покойные, которых он всегда поминал с особым благоговением и любовью.
Так отец Петр Сухоносов снова возвратился к служению Богу и своей слепцовской пастве. 18 апреля 1965 года Ставропольским архиепископом Михаилом отец Петр был поставлен в сан протоиерея. Почти через 30 лет после этого – ко дню Пасхи 1993 года от Рождества Христова – новый архиерей наградил его святой митрой, а в 1998 году, незадолго до смерти – орденом святого равноапостольного князя Владимира III степени.
Интересно, что распоряжением Святейшего Патриарха батюшке повелевалось служить настоятелем Покровского храма в «Слепцовке» пожизненно . Промысл Божий укоренил отца Петра в станице до последней Божественной литургии, которую он совершит, прежде чем кротко предать себя в руки палачей-христоненавистников. В последние годы Батюшка даже на почтовых конвертах и в письмах, адресованных близким, подписывался так: «Протоиерей Петр Слепцовский».
В один из тех драматических дней, когда Покровская церковь в «Слепцовке» была закрыта, а ее настоятель ожидал решения относительно своей дальнейшей судьбы, произошел дивный случай, о котором вспоминает ночной церковный сторож, потомственная казачка Меланья Воронкова. Сохранилась магнитофонная запись этого разговора, которую мы приводим с незначительным литературным редактированием. Датирована она 4 апреля 1991 года.
«Я вам не смогу назвать точно ни года, ни месяца, когда все это произошло. Помню только, что наша церковь была закрыта 9 месяцев. Батюшку мы не видели, он не служил, его постоянно вызывали куда-то, а тут была милиция и творилось невообразимое. Я работала ночным сторожем, а со мной вместе Катя – Катерина Алексиенкина, она уже умерла. И вот мы с ней как-то дежурим ночью. Дежурим, а холодно! Церковь закрыта на замок, все кругом тоже закрыто и опечатано. А мы сидим под дверями возле сторожки, только брезентом сверху накрыто от дождя. Катя закуталась в тулуп, а я в шубу. И вот вдруг на меня напала дремота. Я говорю: «Катя, я подремлю немного. Хорошо?» А она мне в ответ: «Ну разве можно?» И сама сидит, усердно читает молитвы, просит Архистратига Михаила защитить нас. А я не могу ничего с собой поделать, сплю – и все тут. Катя видит такое дело и говорит: «Ну ладно, подремли немножко». Я и задремала. Сколько я так дремала – не знаю. Только вдруг я открываю глаза и вижу, как из боковых дверей церкви выходит святой
