Хамрак? Драконесса приказала?
Рядом с Хамракуловым появился Славка Кульба.
– Чё за базар? – нагло присвистнул он. – Страх в клозете потеряли?
Хамракулов ухмыльнулся:
– Пищит какой-то мумрик в мышеловке.
– А где наша кошка? – насмешливо промяукал Кульба и выставил вперёд руки с растопыренными пальцами.
Денис спокойно посоветовал:
– Ты бы, Славка, маникюр бы себе сделал, что ли. А то давай, я подстригу, не побрезгую.
«Старшак» посерьёзнел, набычился. Опустив, руки, он сжал кулаки.
– Нарвался ты, Enter, круто, – процедил он. – Ты, чё ли, мечтаешь, чтоб власть наша кончилась? Забудь. Мы при любом режиме нужны, так что пиши завещание.
– Сам пиши, – возразил Денис. – И новеньких не трожьте.
– Как это – не трожьте? – будто удивился Кульба. – Совсем?
– Совсем, – подтвердил Лабутин. – Или тебя чесотка замает, если ты кого не побьёшь?
Кульба скривился:
– А чё? Точно! Замает!
– Нельзя традицию нарушать, Enter, – назидательно пронзительно Хамракулов. – Это вредно.
Денис вздохнул.
– Ну, дети малые просто, честное слово.
И получил удар в живот. Двести двадцать девятая спальня секунд десять стояла над избиваемым Лабутиным, а потом бросилась на помощь, молотя, куда ни попадя.
Ванёк и Валёк не ввязывались в драку; стояли поодаль и круглыми глазами смотрели на свалку.
Свалку вскоре раскидали воспитатели. К Вальку подбежала Кира, выясняя, не пострадал ли он. Брови её сошлись на переносице.
– Совсем с ума сошли, – пробормотала она, со страхом поглядывая на помятых «старшаков». – Зачем лупить друг друга, когда и так жить страшно?
Вставшая рядом с ней Надя Ляшко поддержала её:
– У мальчишек вечно драки на уме.
– Не лезьте к нам, пожалуйста, – со слезами в голосе попросила Кира и взяла брата за руку.
– А с тобой мы после разберёмся, ягодка, – пообещал Хамракулов, впиваясь в тоненькую фигурку жадным противным взглядом. – Где-нибудь в закуточке платье-то задерём и побалуемся, тебе ж не впервой, а?
Девочка застыла. Отпустила брата. Краски на её лице пропали, как стёрлись ластиком. Кульба хохотнул:
– Приятен секс с родным папашкой, а, девочка? То есть, женщина?
– Баба, то есть! – заржал Хамракулов.
