Одного взгляда на Киру хватило, чтобы понять: её и вправду насиловал родной отец. Но ни одной слезинки не потекло по впалым щекам. Только полыхнуло от неё такой болью, что ребята притихли.
– Ну, вы сволочи, – тихо прорычал Лабутин и со всего маху засадил в челюсть сперва Хамраку, потом Кульбе.
Он их бил, пинал и кусал, будто загнанный зверь настигнувших его охотников, и не видел ничего вокруг, только мёртвое лицо девочки, заслонившее в Денисе весь остальной мир. Даже виртуальный.
Его выхватили, оттащили к стене и держали, пока не прибежала медсестра, только сегодня начавшая работать в интернате вместо Гузели Маратовны Гинзулы. Она ахала, причитала, пребывая в совершенном ужасе от интернатского контингента, но быстро делала своё дело: осматривала, мазала, нажимала, вливала успокоительное в рот, вытирала кровь.
– Совсем с ума посходили, – сердито проворчала медсестра, закончив процедуры. – Чёрт, что ли, в вас всех вселился?!
Она посмотрела на Киру, которую обнимала за плечи Надя Ляшко, и озабоченно спросила:
– С тобой всё в порядке?
– Да, Евгения Леонидовна, – едва слышно ответила Кира.
Надя сердито сказала:
– Да ничего с ней не в порядке! Разве сами не видите? Этих дураков давно в карцер надо посадить. И не на час, а на год, чтоб научились сперва разговаривать, а потом махаться. Неандертальцы.
– Че-го-о?! – возмущённо протянул Хамрак. – Это кто тебе неандертальцы?!
– Вы оба, – бесстрашно назвала Надя.
– Мало получала?
– Ни копейки, – фыркнула Надя. – И от тебя – не собираюсь.
– Ты, сука! – рванулся к ней Хамрак, но перед ним встали Гарюха и Миша Букашечкин.
– Остынь, Влад, – веско произнёс Гарюха. – Вас двое, а нас – войско. Подавим.
– А будешь к младшим приставать, мы тебе «тёмную» устроим, – пригрозил всегда тихий и застенчивый Миша и оглянулся. – Правда же?
Ребята не враз, по одному кивнули, поддерживая Мишкино обещание.
Медсестра печально вздохнула и откровенно сказала:
– Здесь у вас просто бедлам и «дедовщина». Зачем я только во всё это ввязалась? Лучше б в поликлинике пахала. Там хоть пациенты не дерутся.
Она собрала аптечку, взяла за руку Киру.
– Пойдём-ка со мной. И ты тоже... как тебя....
– Надя.
– И ты, Надя. С этим что-то надо делать
Она увела девочек в медкабинет.
«Старшаки», провожаемые злыми дерзкими взглядами малышни, удалились, пытаясь хорохориться и обещая наябедничать Крысе или Пуге или малознакомой, но наверняка такой же вредной и жестокой, хоть и под сладким соусом, Душечке.
Победители вернулись в место дислокации – спальню двести двадцать девять, оживлённо переживая первое в интернатской жизни восстание. Новенькие в обсуждении не
