Анкета как анкета. Персональные данные. Свободное время. Еда. Одежда. Развлечения. Всё ли есть? Или многого не хватает? Папа. Кем. Где. Как он занимается с ребёнком. Ругается ли с мамой, ходит ли на рыбалку. Что читают. Что смотрят по TV. Владеют ли навыками работы на компьютере. Как наказывают. Что при этом говорят. Что делают. Применяют ли физическое наказание, лишение еды или – а), б), в)…
Денис хмыкнул. Ну, и вопросики! Каждую волосинку на теле в лупу разглядывают! И зачем им это, например: «Какие есть в квартире домашние питомцы? Разрешают ли тебе их иметь? Как объясняют свой отказ?» или эта бредятина: «сколько раз в неделю ты моешься под душем? Какие средства для этого используешь? Каким мылом моешь руки и как часто?».
Ну, зачем это, а?!
Хотя… даже интересно… И правда, к какому выводу приведут ответы на эти доскональные, дотошные вопросы? Мелочь к мелочи – и будет крупняк. А ка-кой? Мать вызовут к директору, накостыляют, по шеям надают, штраф выпишут… Что ещё такого страшного сделают? Не в детдом ведь отправят. А? За ерунду такую родительских прав не лишают.
Смешно даже. Ха-ха. Здравый смысл есть здравый смысл. Никуда от него не денешься. По здравому смыслу маме грозят нравоучение (нудность которого потерпит, ничего) да штраф (переживём! лишь бы на электричество хватало, чтоб геймерить!).
И на переменах урывками Денис корпел над анкетой, посмеиваясь над некоторыми вопросами. Иногда преувеличивал, иногда преуменьшал – просто ради смеха. А чего? Подумаешь! Анкета – она в советские времена вес имела. А сейчас так, для девчоночьих тестов и для проформы. Её и читать толком не будут. Охота на пустяки время тратить!
Глупую анкету Лабутин заполнил до конца лишь после уроков. Уже топал к кабинету омбудсмена, а тут она из-за угла вынырнула. Обрадовалась, на щеках ямочки засияли.
– Денечка! Готово?
Лабутин с чувством ученической гордости за проделанную работу протянул ей скреплённые скобками листы.
– О, молодец! – похвалила Люция Куртовна, внимательно проглядывая написанное. – Очень подробно и чётко. Настоящий профессионал.
Она сложила листы и одобрительно похлопала мальчика по плечу.
– Это очень поможет в решении многих твоих проблем, – пообещала она. – Дело сдвинулось, мальчик! Как там говорил великий комбинатор Остап Бендер? Э-э… А-а! «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!». В твоём случае это особенно актуально.
– Почему?
– Потому что ты умный, талантливый человек, – ласково улыбнулась Душкова. – Но ведь ты и сам это про себя знаешь, верно? Просто тебя не оценили окружающие. И в первую очередь, родная мама. Это тем более опустошает душу, тормозит твоё развитие. В конце концов, это больно. Любое непонимание со стороны окружающих ранит такое чуткое сердце, как у тебя.
Она ненавязчиво погладила Дениса по коротким тёмным волосам.
– Часто стрижёшься? – рассеянно поинтересовалась она.
– Мама стрижёт.
– Она парикмахер?
– Не, откуда? Просто под машинку. Чик – и бритый, как скинхед.
– Бедняжка, – пожалела Люция Куртовна, – даже нормальной модной стрижки не видишь. Не заслужил, что ли?
– Стрижка дорого, – солидно пояснил Денис, – а под машинку быстро и бесплатно.
– Понятно, – сочувственно вздохнула Люция Куртовна, подумала и пригласила: – А пойдём ко мне в кабинет? Поговорим, чайку попьём. Я сегодня булочки свежие купила, с изюмом.
Денис
