поколебался немного, томимый тоской по игре, и всё же согласился. Подумаешь, полчасика чайку отдать. Зато дома можно не есть, а сразу сесть за компьютер.
Он пил в кабинете омбудсмена чай, наслаждаясь беззаботностью. Люция Куртовна просматривала анкету, уточняя и вписывая детали. Денис рассказывал, прибалтывая лишнего, преувеличивая в шутку невзгоды, преуменьшая радости – точно так же, как писал анкету.
Люция Куртовна понимающе кивала.
– Да ты что?.. Надо же… Ну и ну, – бормотала она. – Не может быть! Кошмар! И как ты живёшь?! И в квартире заставляет убираться?! И в секцию ходить? А ты не хочешь? Не хочешь… Да уж, ситуация… Хорошо, что ты так вовремя ко мне зашёл. По крайней мере, помощь не запоздала… Ничего, Денисушка, всё будет хорошо. Поверь, жизнь в наших руках. Веришь?
– А чё? Верю, понятное дело.
– Отлично.
Люция Куртовна заглянула в чашку своего гостя.
– Попил? Ещё хочешь?
– Не, я под завязку.
Лабутин похлопал себя по животу. Жизнь прекрасна! В натуральном мёде!
Он вежливо распрощался и ушёл. Выходя на улицу, мимоходом подумал: где ж сегодня Вовка Дракин? Что-то его не видно… Заболел, наверное. И перестал о нём думать. Его ждал волшебный Enter, запускающий игру, а больше ему ничего не было нужно.
Кстати… хотя не кстати, а просто вспомнилось. Где же Вовка Дракин? Правда, заболел, что ли? Нашёл время, идиот вихрастый. Теперь один, как перст, остался, несмотря на кучу одноклассников. Эти пока ещё к омбудсмену не ходили. Дракину школьные дела по барабану были и тогда, когда здоровьем кипел, а теперь, когда его потерял, ему на школу чхать, а на Дениса с омбудсменом – и подавно.
Пристукнуть его, гада, и всё. О чём размышлять? Это же просто! Ножичком кольнуть, например. Денис много приёмов знает, как человека замочить: в Интернете такой информации навалёшеньки. Читай, пробуй, равняйся. Правда, Денис до сего времени и мышь не затопил…, но, судя по компьютерной базе, это несложно.
Лабутин придумывал – или, вернее, вспоминал – изощрённые казни для несчастного больного Дракина. Конечно, самое простое дело – позвонить этому дуралею и спросить, чего он уроки пропускает… Но неохота. Времени нет. Время – игра.
Во дворе на качелях старательно раскачивалась восьмилетняя Жанка. Её тупые «предки» с французскими амбициями назвали бедняжку Жанин. Полностью получилось Жанин Эльдаровна Сулейманова – во одарили, а? В классе её дразнили ЖМС. Во дворе и в семье звали просто Жанкой.
Качели почти не скрипели: отец Жанин щедро смазал их в один из свободных своих вечеров. Чау-чау Ройбуш сидел возле скамейки и наблюдал за прохожими. Чего этот взрыв рыжей шерсти за ними наблюдает? Перед ним лежала обглоданная кость. Видно, Жанин из «Мясной лавки», где работал экспедитором её отец, притащила дешёвые обрезки, годные лишь для плохого бульона или для собаки.
– Жанка, привет! – крикнул Денис.
Та сосредоточенно раскачивалась, не обращая на соседа внимания. Ройбуш лениво воззрился на пришельца и неохотно вильнул коротким хвостом.
– Дай покачаться, Жанк, ты час уже качаешься.
Жанин разлепила губы:
– Я рекорд ставлю, не мешай.
– Какой рекорд?
– Какой надо.
– Ройбуша ты кормила?
–
