Цеплялись к нему лишь «шишаки» – Пуга Пугинский и Крис Крисевич, а от них и некоторые воспитатели и педагоги. Для них верующий Кедраш – граната с вырванной чекой, горечь в сахаре, царапина на мониторе. Вот и доставалось ему больше от взрослых, чем от сверстников.
Но Серафим терпел, не жаловался, и за это ребята гордились им. К Новому году и прозвище его как-то исчезло из обихода. Звали его либо по имени, либо по фамилии. Иногда «наш блаженный» промелькнёт, и то за спиной…
Удивляло поначалу мальчишек, что в некоторые дни Серафим мясо не ест, другим отдаёт, но потом и к этому привыкли, уж и не дразнили его «травоедом» и «макаронником».
Денис вздохнул и поднялся из-за стола бежать на первый урок. Услышанное им у дверей воспитательской стало казаться ему вывертом вирта. Ерунда всё это! Не могут же взрослые убивать детей!
Денис хмыкнул: да сплошь и рядом! И снова помрачнел.
Прошёл день. После ужина Серафим, проходя по коридору мимо Лабутина, бросил:
– Галайде пойду скажу. Ты со мной?
Денис сжал в кулаке трусость и торопливо кивнул. Коту Базилио – Ренату – Серафим сказал, что идёт к Михаилу Натанычу за стержнями и ластиками (у него они как раз кончились). Ренат подозрительно смерил ребят жёстким взглядом и кивнул, разрешая. Мальчики спустились в подвал.
– Здрасти, Михал Натаныч! – звонко поздоровался Серафим.
– Приветствую, люди добрые подневольные, – улыбнулся кладовщик. – Зачем пожаловали?
– А стержни нужны и ластики, – сказал Серафим, опершись руками на стойку, налегая на неё так, чтобы оторваться от пола и подрыгать ногами.
– Обоим, что ли?
Галайда полез в ящик стола за амбарной книгой.
– Ага, обоим, – подтвердил Серафим.
– Сейчас насобираем, – обещал Галайда.
Покряхтел, вставая, побрёл куда-то в закутки своего хозяйства, вернулся, протянул просителям и канцелярию, и амбарную книгу.
– Расписывайтесь, товарищи.
Мальчики расписались в нужной графе, забрали стержни и ластики, но не думали исчезать за дверью.
– Чего вам ещё? – остро глянул на них Михаил Натанович. – Чаю, поди, хотите?
– А хорошо бы, – тут же согласился Серафим. – Правда ж, Денис?
Денис кивнул.
– Ладно, уговорили, пострелы.
Когда налился чай, а к нему насыпались карамельки и сухое печенье «зоопарк», и всё это угощение выпилось и подъелось, Серафим начал серьёзный разговор.
– Михал Натаныч.
– А? Чаю тебе ещё?
– Не, спасибо, я напился. Тут Денис услышал случайно одни разговор… Не знаем, чего с этим делать.
– Секретный разговор? – уточнил Галайда, наливая себе чаю.
