смущался.
Тем временем освещение в рубке угасло и настроенные проекторы замерцали выводя в центр темную громадину планеты гиганта с подвижными прожилками водородных бурь атмосферы, а вокруг кружили горошины спутников и как раз девятый показался в центре.
Белоснежная поверхность придавала спутнику сходство с жемчужиной, потерянной в звездной бездне и своим блеском привлекшей внимание ловца жемчуга. В кадре показался обтертый временем и разгильдяйством добывающий комплекс, с конструктивом даже не слышавшей о принципах аэродинамики. Неравномерными выхлопами разнокалиберных дюз, платформа стремилась плавно зайти на орбиту жемчужины, а навстречу ей подымался такой же близнец, только тянущий гирлянду цистерн вылитых болванок, блестящие обломами свежей выплавки.
Шелест приветствий в эфире сменился паническим вскриком пилота и отборной руганью операторов добытчика. Обычная встреча двух буксиров нарушилась резким маневром ухода с орбиты пустой платформы.
Из тени спутника выплыл хищный силуэт 'Акулы'. Потушенные габаритные огни, отсутствие фиолета кокон поля успокоило шахтеров, но когда эсминец украсился выхлопом маневровых двигателей, пилоты запаниковали. Разом вспыхнули отстреливающие заряды и цистерны рассыпались брошенными бусами. Вспыхнули красными выхлопами дюзы маршевых двигателей, и платформы удирали не жалея изношенных двигателей, лишь бы оказаться подальше от боевого корабля.
– Когда мне доложили о брошенном эсминце, я в начале не поверил,- мрачно пробасил Рык, пройдясь вокруг проекции просунул руку в объемную картинку, – По всем сенсорам, на корабле не работали генераторы кокон поля, а вот эти пробоины, не дадут накачать воздуха даже четырем танкерам.
Разводы от помехи улеглись и на корпусе проступили рваные изгибы глубоких борозд на треть корпуса, словно эсминец вырвался из клыкастой пасти гигантского зверя.
– Такой подарок, да без кокон поля, не иначе как фортуна решила отдаться, – в сердцах махнув рукой, вождь, усевшись в кресло, исподлобья, терзал запись тяжелым взглядом, – лучше бы за торгашем погнался…
Картинка дрогнула и запись пошла с другого спутника, уже выпущенного с подошедшего патруля. Три пиратских крейсера в окружении роя черных 'крестов', виражами сумасшедших пчел стремительно заняли позиции для заключения эсминца в сферу.
Заняв вершины треугольника, крейсера прикрывали свору истребителей готовых покусать зверя, а если дернется то загрызть добыч насмерть. Рои 'крестов' налетели с трех сторон, маневрирую в опасной близости от обшивки, не дождались реакции турелей ближней обороны и ушли на дальнюю орбиту.
– Вроде бы корабль не живой,- притаив дыхание прищурился Крафт с интересом вглядываясь в потухшие провалы смотровых щелей и бойниц иллюминаторов, – но, кто же произвел маневр разворота?
– Смотри, смотри. Такого финта не видел еще ни кто, – хмуро ответил Рык, угрюмо пристреливая взглядом неподвижного Немезиса.
От крейсеров оторвались тяжело бронированные катера десанта и опираясь на иглы маломощных двигателей, по сложной траектории, запетляли к покореженной поверхности эсминца, с надписью во всю двухсот метровую высоту борта: 'Пандора 1- 5'
– И вообще что это за Пандора такая? – не оборачиваясь спросил Крафт.
– А я откуда знаю, – отмахнулся Рык, наливая себе из сифона. По рубке разнесся терпкий армат дорого вина, – по каталогам ни где не значится. И нет, что бы мне насторожиться. Полез туда, дурень старый.
И тут поверхность эсминца пошла рябью. Сквозь пробоины, разломы и трещины потекла бурая масса. Обтягивая эсминец в бьющуюся в пульсе плоть. Ожившее тесто росло на глазах. Стремительно разбухая в течении секунд на месте эсминца задышало огромное веретено тела немыслимого червя. Болотная поверхность массы потеряла эластичность, и твердея под лучами солнца, заиграла бликами плотно пригнанных колец, сегментированными пластинами чем-то похожих на хитиновые образования.
Стартовавшие корабли десанта рванули было обратно, но червь расцвел белесыми щупальцами. Обвивая гибкими жгутами трепыхающиеся рывками катера, веретено втянуло добычу в разломы хитиновых плит напоминающих жаберные щели. Эфир взорвался воплями ужаса и криками о помощи. Первый шок прошел и на чужака накинулись рои истребителей. Чернота звездной бездны заиграла росчерками трассеров и инверсионными следами заходивших на форсажную атаку истребителей.
Червь меланхолично подрагивал панцирем словно отгонял надоевших мух. А когда синхронный удар нескольких троек пришелся на один участок, тело вздрогнуло и туша пустилась в вялое вращение вокруг оси. Потоки разряженной плазмы, кислотные снаряды, ионное излучение вызвали только незначительное потемнение верхней покрова и клубы хитиновой пыли, складывалось впечатление, будто левиофан купается в смертельном излучении.
Словно играя уже с пойманной жертвой, червь молчал, изучал, что еще может выкинуть потенциальная добыча и когда крейсера наконец-то отошли на дальние дистанции, истребители прыснули в стороны. Космос вспыхнул от залпов дальнобойные орудий и стартовавших стай ракет.
Контур червя четко проступил на фоне ослепительно вспыхнувших боеголовок, и растворился в стремительно разрастающемся облаке энергии затмившей солнце.
Израсходовав весь боекомплект ракет носителей, спалив защиту нескольких орудий крейсера успокоились, насторожено маневрирую, ждали пока поредеет косматое облако, что бы подобрать останки чудовища и отдать в лаборатории для выяснения природы феномена.
Видео фильтры повысили чувствительность, придавая космосу рисунки созвездий в вместе со звездами проступил невредимым силуэтом червя бившегося в подобии судорог. Эфир взорвался радостным ревом экипажей. Посыпались поздравления и шутки в сторону вынырнувших с подпространства эскадры подкрепления. К спутнику стянулось полтора десятка крейсеров и туша матки несущей грозди шести сотен истребителей.
– Я многое слышал о вас, Демон. Вы изуродовали себя и пытаетесь всех подгрести под долбанные законы своей религии, – пробасил Рык наливая себе новую порцию в ведерный бокал, – Но то что вы породили, это уже не причуды религиозных фанатиков. Это настоящее чудовище. И создать такое по силам только выродкам, забывшим кто такой человек…
Остатки энергетического шторма растворились в пространстве и червь проступил под ошарашенными взглядами во всею своей чужой красоте. Потемневшая чешуя, вялое дрожание и все тоже неторопливое вращение ставшее замедляться. Остановившись, червь вдруг разом надулся. Трещины покрыли чешую ровной паутиной и не выдержав очередного вздутия, хитиновая броня лопнула, разлетаясь миллионами острых таранов. В секунды преодолев разделяющее пространство, хитиновые обломки с треском вломились в строй кораблей. Пробивая толщу брони на вылет, шипы застревали в корпусах второй линии, а следом летели все новые и новые осколки. Разом потеряв первую линию обороны, эскадра начала спешно выстраивать защиту от торпедной атаки. В космос устремились цистерны с молочным туманом, и разрастаясь от каждой разорвавшегося резервуара чудные клубы распускались плотным облачным покровом. Остатки флота спешно выстроив подобие щита, маневрируя эскадра укрывались за молочным пологом, что своим составом улавливал тараны, превращался для шипов в вязкую ловушку.
А тем временем, молодая чешуя на черве проступила обновленным покровом, что разом вздыбился ровными провалами. Блеснули влажные подобия жировых складок, заблестели глубокие щели заполненные вязкой жидкостью, и после хлестких судорог в космос тучи спор.
Вылетая сморщенными зернами, личинки теряли прозрачность студня, а накаляясь от излучения звезды, налились наростами быстро твердеющих панцирей. Затрепетали подобия жабр, скорлупа отвалилась и на свет вылупились скомканная плоть. Наливаясь зеркальным блеском, живыми полотнища крыльев раздувались словно на ветру.
– Это не марсианские технологии, – вырвалось у Немезиса, – это какая-то биологическая полиморфия. Они используют излучение солнца напрямую. Это противоречит основным законам известной биотехнологии! Такое невозможно!
– Чего? – не понял Рык, отставив бокал рассматривал Немезиса как ругающегося в храме, – как не ваша?
Налившиеся мощью крылья затрепетали, и хищные стаи сорвались разъяренным роем. Используя
