Что происходило между моим падением и болезненным пробуждением, я, понятное дело, не знал. Но пришел в себя на кушетке, которую принесли в этот самый холл. Глаза едва открывались, но уши слышали уже нормально.
- Идиоты! - громыхал чей-то голос. - Вы же видели: землянин с коробкой, ни хрена не знает, ищет дом маркиза Ори. Это - курьер маркиза Ори, бараны! Остолопы, вы напали на чужого курьера! В этих стенах! Что скажет граф, когда ему доложат?! А ему доложат!
Мои руки зашевелились. Я внезапно обнаружил, что они лежат не вдоль тела, как бывает у раненых, а сложены на груди. Но на моей груди покоилась еще какая-то тяжесть. Онемевшие пальцы задвигались, нащупывая шероховатую поверхность. Коробка! Кто-то положил мне коробку на грудь и сверху поместил мои же руки, дескать, вот тебе твоя вещь, мы ее даже знать не хотим, нам чужого не надо. Похоже, что я неожиданно стал важной персоной. Курьер маркиза Ори, надо же!
Глава 2
Окончательно я пришел в себя уже в карете. Меня, крепко сжимающего коробку, посадили на заднее сидение. Рядом со мной сел маг-землянин с синей меткой на щеке. Его отрядили в сопровождающие.
- Гони к третьему дому маркиза Ори, - услышал я напутствие кучеру. Невидимый мне мужчина говорил властным голосом. - Не останавливайся и не задерживайся! Вместе с курьером передашь вот это письмо. Если будут расспрашивать, то скажешь, что сам ничего не знаешь, пусть свяжутся прямо со мной. И добавишь, что люди графа Мара выражают почтение людям маркиза Ори и надеются, что нашу дружбу ничто не сможет поколебать. Езжай!
Карета сразу же тронулась. У меня слегка зарябило в глазах, когда розовый узор на внутренней атласной обшивке вдруг затрясся.
- Нам дали личную карету мастера-наставника, - сказал мне землянин, хватаясь за нависающий над головой кожаный поручень. - Ты как вообще? Пришел в себя хоть немного? А то после удара статуэткой по голове…
- Мне лучше. Я помню, что ты пытался их остановить, - я заговорил гладко, не запинаясь, язык уже повиновался мне. - Спасибо.
- Слава яйцам! - вдохновенно воскликнул землянин, встряхнув длинными рыжеватыми волосами. - А то уж думал, что тебе кранты! Но броситься с кулаками на Журпа - это что-то! Как ты его уделал! Я знал, что он когда-нибудь нарвется со своими шуточками. У меня у самого руки давно чесались, но мы с ним в разных весовых, так сказать…
- Ты давно тут? - спросил я, прикрывая глаза, чтобы унять рябь.
- Да уже года полтора, - бодро ответил тот. - У брата нашли магические способности, а он похлопотал за меня. У него они, конечно, лучше, но меня тоже взяли. Граф Мар - неплохой чувак. Я, ясен пень, с ним не говорил, так, видел пару раз, но его мастера - нормалек. Дело иметь можно. Не цепляются без причин. А ты-то как? Давно в курьерах? Меня, кстати, Виталий зовут.
На вид моему собеседнику было около двадцати. Мне стало интересно, откуда он. Его речь напомнила разговоры в подростковом возрасте. Мы использовали подобные словечки, только, пожалуй, у Виталия они были слегка устаревшие.
- Глеб, - представился я. - А ты вообще откуда?
- Из Жданова, - ответил он. - А ты?
- Москва, - я придирчиво осматриваю коробку, но ее, похоже, не открывали. Как и многие вещи, коробка изменилась при переходе. Картон сохранился, но стал более плотным. Клейкая лента превратилась в полоски желтой бумаги, приклеенные намертво. - Этот твой Жданов где? Дома часто бываешь?
- На Украине, - ответил Виталий, посматривая в окно через красные шторы. - А дома не был ни разу. Не пускают, пока не научат. Я ведь ни с кем из наших не общаюсь, даже не вижу никого. Поспал, пожрал и на занятия. Потом пожрал и снова спать. Это меня к тебе приставили, как земляка, чтобы ты не сильно переживал.
Виталий хохотнул, толкнув меня в плечо.
- Ты им дорог, брателло! Хотели даже лекаря вызвать, но передумали. Сказали, что тогда ваши люди решат, что курьера обработали. Но рад, что тебе лучше, рад!
Его искренность не вызывала сомнений, но я не мог припомнить Жданов, хотя гордился знанием местной географии. Моя бывшая подружка обожала путешествовать и таскала меня за собой везде, включая ближнее зарубежье.
Я хотел еще спросить про Жданов, но карета внезапно остановилась.
- Приехали, что ли? - неуверенно спросил Виталий. - Что-то быстро.
Мне тоже показалось, что быстро. Я уже взялся за деревянную ручку каретной дверцы, как услышал крик нашего кучера:
- Эй, чего стоим?!
- Не знаю, впереди затор! - издалека донесся ответ. - Какие-то дрова посреди дороги!
Мы с Виталием переглянулись. Я никогда не слышал о заторах в городе, он, похоже, тоже.
В этот момент дверца со стороны Виталия резко распахнулась. Около кареты стоял уже знакомый по квартире старика высокий блондин. На этот раз он был одет не в синий пиджак, а в темно-фиолетовый сюртук явно маленького размера. Лоб блондина украшала двойная черная метка. Незнакомец смотрел на меня тяжелым взглядом, сжимая в руке небольшой черный жезл.
- Отдай коробку, Глеб, - его сухие и тонкие губы разжались. - Отдай по-хорошему.
Мне больше всего не понравился даже не взгляд, а жезл. Он тускло блестел в ярких солнечных лучах, обычная, казалось бы, палка с шаром на конце. Виталий тоже не сводил с жезла глаз. Лицо моего приятеля почерствело и потемнело. Было нетрудно понять, о чем он думает: маг-недоучка пытается угадать, каким разделом магии владеет обладатель металлической палки, явно полноценный маг.
Я толкнул свою дверцу и кубарем вывалился из кареты. У меня был шанс бежать, даже созрел план - бегу к ближайшему дому и прячусь где-нибудь в подворотне. Этот с жезлом не быстр, все с жезлами, хоть и смертоносны, но быстрыми бывают редко. Но, увы, я приземлился около большого заднего колеса, и сразу же увидел копье с горящим наконечником в каком-то метре от меня. Копье было коротким и слегка подрагивало в руках толстяка, одетого в красный жилет. Тот самого толстяка, который приказал старичку- подводнику не закрывать дверь.
Копье резко спутало мои планы. За это оружие тоже отвечает один из разделов магии, только его формы очень быстры. Мне приходилось видеть показательный бой между копьеносцем и магом- ритуалистом. За боем следило несколько лекарей, которые должны были ослабить формы, не допустив смертоубийства. Бой закончился очень быстро: ритуалист проиграл, хотя мне сказали, что если бы копьеносец затянул чуть-чуть или не смог бы прервать рождение медленных форм, то фортуна повернулась бы лицом к его противнику.
Толстяк теперь ничего не говорил. Его пухлые губы кривились в усмешке. Я уже знал, что он сделает. Даже знал, куда он ударит: в левую половину моей груди, чтобы не повредить коробку, которая была справа.
В тот момент мне стало внезапно жаль, что нахожусь в тени кареты. Это значит, что на меня не светит солнце. Пусть оно - не земное солнце, но все же захотелось в последний раз ощутить кожей тепло лучей.
Однако глаза толстяка внезапно расширились. Он отвел от меня взгляд и устремил вглубь кареты.
'Виталий! - догадался я. - Или что-то сделал или делает!'
К сожалению, я не мог выяснить, чем именно занимается мой земляк и даже не мог помочь ему. А просто нырнул под карету и выскочил аккурат между желтыми передними колесами и задними ногами лошадей. Меня не волновала мысль, что лошади могут ударить копытами: было не до этого. Я хотел
