проясняется, дует теплый ветер, и выпавший за ночь снег начинает таять. Если к вечеру ветер меняется, то из набежавших темных туч валит мокрый снег, и вскоре толстый слой его укрывает землю.
Иногда один, два дня снег держится на полях, но все равно тает, ручьи покрывают склоны холмов. Тогда проселочные дороги становятся непроезжими, шоссе покрыто толстым слоем грязи. Но так бывает в долинах…
В горах и снегу больше, и держится он долго, но воевать от этого не легче…
Противник явно готовился к переходу в наступление. Понимая это, Брусилов обращался к командованию фронта 1 января 1915 года: «Последние дни противник проявляет больше активности, особенно против моего левого фланга, продвигая вперед свои передовые части, усиливая их, закрепляя более прочно занятое пространство, оживляется его деятельность и на правом берегу Сана. Все это может служить признаками готовящегося с его стороны наступления».
Даже в этом безусловно трудном положении Брусилов видел выход в наступлении — таков уж был характер этого военачальника, наследовавшего лучшие боевые традиции русской армии. «По местным условиям, — писал он, — по соотношению сил армии к длине занимаемого ею фронта, оборона не дает каких-либо преимуществ, и я полагаю, что в настоящем положении все выгоды будут на стороне атакующего. Ввиду этого я хотел бы попробовать, если обстановка не изменится, около 10 января перейти в частное наступление, нанося главный удар своим левым флангом, с целью нанести противнику частное поражение, отбросить его за хребет. Десятые числа января намечаю потому, что к этому времени армия, укомплектовавшись почти до полных штатов, рассчитываю, будет равносильна по числу штыков противнику, пополнится лошадьми и различными видами снабжения».
7(20) января 1915 года генерал Иванов отдал директиву, предусматривающую переход в наступление 3, 8 и части 11-й армии, с тем чтобы обезопасить войска, осаждавшие Перемышль, и дать возможность русской кавалерии вторгнуться на Венгерскую равнину. Но пока русское командование собиралось и готовилось, враг упредил его! 9(22) — 11(24) января 1915 года он начал наступление на широком фронте от Буковины до Мезолаборча, стремясь провести два удара — от Ужгорода на Самбор, от Мункача на Стрый.
Наступление это было частью общего плана австро-германцев на 1915 год. Война на два фронта была им явно не по плечу. Отказавшись от активных действий на Западе, австро-германское руководство решило сосредоточить свои усилия в 1915 году против России, с тем чтобы нанести ей сокрушительный удар, разгромить и заставить выйти из войны, а уж затем освободившимися силами обрушиться на Францию. Поскольку ее союзники в 1915 году наступать не собирались, русская армия оказалась практически наедине с армиями Германии и Австро-Венгрии.
Наступление австро-венгерских войск против южного крыла Юго-Западного фронта имело своей непосредственной целью оказание помощи осажденному Перемышлю. Австрийцы были настроены решительно, и 8-й армии пришлось туго. Не располагая достаточным количеством войск, Брусилов принял решение защищать только основные направления. Он докладывал по начальству: «При том широком фронте, который занимает армия, в особенности в районах к востоку от рек Сана и Ветлина, нет возможности занять сколько-нибудь прочно весь фронт, как бы он сильно укреплен ни был, приходится, ограничившись занятием важнейших направлений, частичными переходами в наступление резервов противодействовать маневрированию противника, который стремится весь успех своих действий основать исключительно на обходе».
Брусилов не думал только обороняться. Он оставался верным принципу: лучший способ обороны — нападение. Невзирая на то, что уже в первые дни австрийского наступления в обороне 3-й армии, особенно на левом фланге, образовались очень напряженные пункты, 12–13 (25–26) января 8-я армия начала встречное наступление. Разгорелись упорные и ожесточенные бои, исход которых некоторое время трудно было предсказать. Вскоре выяснилось, что корпуса 8-й армии хоть и медленно, но продвигаются вперед. Брусилов намеревался действовать особенно активно на участке от Дуклинского перевала до Балигрода включительно, обеспечив одновременно и свои фланги. «Таким образом, — вспоминал он, — по всей части Карпатских гор, нами занятой, неприятель видел бы наши стремления перенести театр военных действий к югу, в Венгерскую равнину, и ему трудно было бы определить, где нами предполагается наносить главный удар, а следовательно, ему было бы затруднительно знать, куда направлялись наши резервы; при таких условиях ему было бы почти невозможно парировать наносимые нами удары, и помыслов о выручке Перемышля у него не могло бы быть…» В действиях 8-й армии зимой 1914/15 года вызревают принципы наступления, столь плодотворно примененные генералом Брусиловым летом 1916 года.
Сражения зимой, на горных перевалах, в лютые морозы и часто по горло в снегу надолго запомнились тем, кто их пережил. Русские солдаты в Карпатах сражались героически, и недаром пресса того времени сравнивала их с прадедами — чудо-богатырями Суворова. Обе стороны несли большие потери.
В двадцатых числах января 1915 года войскам правого фланга 8-й армии удалось овладеть участком Карпат на линии Конечна — Свидник — Мезолаборч — Балигрод. Но южнее противник настойчиво стремился охватить левый фланг 8-й армии и добиться деблокады Перемышля. После тяжелейших боев австрийцы потеснили левофланговые войска 8-й армии. Русские были вынуждены здесь очистить предгорья Карпат и отойти к рекам Прут и Днестр. Стремясь восстановить положение, русское командование к концу февраля развернуло на южном фланге 9-ю армию. Продвижение противника остановилось.
Определенные успехи противника в боях против Юго-Западного фронта до некоторой степени объяснялись и тем, что теперь здесь сражалось немало германских дивизий. Упорство сражения объясняется именно этим, так как австро-венгерские войска значительно уступали в боеспособности не только германским, но и русским войскам. Боевые качества немецких солдат, напротив, оценивались тогда очень высоко. Брусилов, при всей его ненависти к германскому милитаризму, также высоко ставил боевые качества немецких солдат и писал в воспоминаниях: «Я всегда говорил и заявляю это печатно: немецкий народ и его армия показали такой пример поразительной энергии, стойкости, силы патриотизма, храбрости, выдержки, дисциплины и умения умереть за свое отечество, что не преклониться перед ним я, как воин, не могу. Они дрались, как львы, против всего мира, и сила духа их поразительна. Немецкий солдат, следовательно — народ, достоин всеобщего уважения». Вряд ли можно согласиться с генералом Брусиловым, когда он пишет о «силе патриотизма» немецких солдат, не о патриотизме здесь должна идти речь, но в остальном он прав: германская армия была, несомненно, самой сильной армией из всех участвовавших в войне, а немецкий солдат обнаружил устойчивость боевого духа, дисциплину и умение сражаться. Тем более честь и хвала русским солдатам, сражавшимся с немцами на равных, несмотря на то, что русская армия, была хуже вооружена, плохо снабжена. Вина за это падает, конечно, на царское правительство.
Весь февраль и начало марта 8-я армия сражалась ожесточенно и не позволила врагу прорваться к Перемышлю. День за днем, без всяких смен и перерывов, дрались русские солдаты с наседавшим противником. Особенно тяжко было оттого, что и стрелять вволю, без оглядки нельзя было: приходилось беречь патроны и снаряды (последние особенно). Враг не жалел ни того, ни другого. Это обстоятельство не могло не сказаться на боевом духе солдат и офицеров. И все же они не отступали: отбивались от врага штыковыми атаками, контратаковали только по ночам, без артиллерийской подготовки и с минимальной затратой патронов. Но какие при этом бывали потери!..
Стойкость и жертвы 8-й армии были не напрасны: 9(22) марта, после почти шестимесячной осады, Перемышль сдался. Есть все основания утверждать, что крепость еще могла бы сопротивляться — боеприпасов хватало, и продовольствие вышло еще не все. Но, как только обнаружились признаки острой недостачи продовольствия, комендант крепости решил сдаваться. Все дело заключалось в моральном духе осажденных, они (мы утверждаем это с полной уверенностью) не вынесли бы и нескольких дней, подобных тем, что пришлось пережить защитникам Ленинграда зимой 1941/42 года.
Победа оказалась немалой: сдалось 9 генералов, 2500 офицеров и 120 тысяч солдат, было взято свыше 900 орудий. Правда, форты и боеприпасы австрийцы взорвали. Австро-венгерской армии нанесли еще один, очень серьезный удар. Ликование охватило армию и страну. С поздравлениями спешили союзники России: армии Антанты еще не знали таких удач. Но то был последний крупный успех русской армии в 1915 году.
После взятия Перемышля 8-й армии стало чуть легче: у противника уже не было стимула рваться к
