20
Он родился безмолвный и одинокий, разум его был пуст — ни прошлого, ни настоящего. Он родился в самом глухом и тёмном уголке Тюрьмы.
— Дай мне имя, — взмолился он.
И отвечала Тюрьма:
— Я обрекаю тебя на эту участь, Узник. У тебя не будет имени, пока я не дам его тебе. А я никогда этого не сделаю.
Стеная, он протянул руки, и пальцы его нащупали буквы. Огромные железные буквы, выкованные на поверхности двери.
Спустя несколько часов он постиг их очертания.
— Сапфик, — произнёс он, — будет моим именем.
Кейро прыгнул.
Потрясённая Аттия проследила, как он, сбросив оковы, бросился в пустоту, поймал Перчатку и исчез из виду.
Аттия кинулась было следом, но Ро её удержала. Падая, Кейро успел схватиться рукой за плющ, качнулся и с ошеломляющей силой ударился о край виадука, однако, ему удалось удержаться.
— Идиот! — проорала Аттия.
Кейро, висевший на плюще, посмотрел на неё снизу вверх, всем своим видом выражая торжество.
— И что теперь, собакорабыня? — крикнул он ей. — Ты меня вытащишь, или мне падать?
Аттия не успела ответить, потому что их всех сильно тряхнуло. Виадук загудел. Волна мелкой дрожи прокатилась по прогонам и арматуре.
— Что это? — только и смогла выдохнуть Аттия.
Ро обернулась, её разные глаза блеснули в темноте. Она шумно втянула воздух в лёгкие, побледнела.
— Они идут.
— Что? Снова переселенцы? Сюда, наверх?
— Смотрите! — крикнул Кейро.
Аттия вглядывалась в темень, но что бы там ни напугало этих двоих, её взору оно оставалось недоступным. Мост содрогался и раскачивался, словно по нему тяжело ступало некое огромное существо.
И тут Аттия наконец увидела.
По сплетениям проводов, по листьям плюща ползли круглые создания размером с кулак. Она некоторое время не могла понять, что это такое. Но когда до неё дошло, по коже пробежал мороз. «Жуки», миллионы «жуков», всепожирающих плотоядных исчадий Тюрьмы. Виадук уже блестел под их телами. Послышался новый жуткий звук — треск распадающегося металла, словно обожжённого кислотой, шелест панцирей и маленьких клешней, кромсающих стальные конструкции и тросы.
Аттия вырвала из рук ближайшей девушки ружьё.
— Уводи людей! Убирайтесь вниз!
Но Лебеди уже начали действовать сами — развернули и спустили с моста верёвочные лестницы, бешено закачавшиеся в пустоте.
— Идём с нами, — сказала ей Ро.
— Я не могу его бросить.
— Придётся!
Загрохотали выстрелы. Аттия посмотрела вниз и увидела, как Кейро, держась за плющ руками, яростно пинает ногой наползающего на него «жука». Испустив неожиданно жалобный визг, «насекомое» сорвалось в пропасть.
Прямо у её ног из плюща выползли два «жука». Она отскочила, заметив, что металл под тельцами тварей задымился и начал стремительно крошиться, пока не рассыпался в прах.
Пальнув по «жукам», Ро перескочила через образовавшуюся в мосту дыру.
— Аттия! Идём!
Может быть, Ро права? Но если Аттия уйдёт с ними, то больше никогда не увидит Финна. Не увидит звёзд.
— Прощай, Ро, — сказала она. — Поблагодари остальных за всё.
Между ними поднялся столб дыма, застилая глаза.
— Я вижу в твоём будущем и тёмное, и золотое, Аттия, — сказала напоследок предводительница Лебедей. — Я вижу, как Сапфик открывает тебе секретную дверь.
— Удачи! — Аттия хотела бы сказать больше, но слова застряли в горле. Она подняла оружие и стала зло расстреливать подбирающихся к ней «насекомых». Те сгорали в сине-фиолетовом пламени, с шипением рассыпаясь на мелкие части.
— Вот это зрелище по мне! — Кейро, вскарабкавшись по плющу, забрался на край виадука. За поясом его торчала Перчатка. Он потянулся за ружьём. Аттия шагнула назад.
— Не сейчас.
— И что ты собираешься сделать? Убить меня?
— Нет необходимости. Они справятся с этим гораздо лучше, чем я.
Он посмотрел, как армия блестящих «насекомых» без устали пожирает виадук, и напрягся, во взгляде появилась жёсткость. Мост разваливался, куски его падали в неизмеримую бездну. До лестниц, спущенных товарками Ро, было слишком далеко, не допрыгнуть.
Он повернулся.
Сеть тросов дрожала, балки трещали от вибрации. Со стреляющим звуком отлетали болты и заклёпки.
— Выхода нет.
— Разве что вниз. — Аттия осмотрелась. — А что если всё-таки попробовать спуститься?
— Он рухнет раньше, чем мы доберёмся до середины лестницы. — Кейро закусил губу, потом крикнул прямо в небо:
— Тюрьма! Ты слышишь меня?
Если Инкарцерон и услышал его, то не ответил. Мост под ногами Аттии начал распадаться.
— Видишь это? — Кейро вытянул из-за пазухи драконью Перчатку. — Если она тебе нужна, то сохрани её. Тебе придётся поймать её. И нас!
Дорога раскололась. Аттия пошатнулась и широко расставила ноги, чтобы не упасть.
С металлических балок сыпался иней, конструкции разваливались с резким скрежетом и гулом. Кейро ухватил Аттию за руку.
— Надо рискнуть! — проорал он ей прямо в ухо.
И прежде чем она успела завопить от ужаса, спрыгнул с моста, утащив её за собой.
Клодия выбирала маску. Одна — кукольное личико Коломбины, украшенное блестящими синими сапфирами, сверху обрамлённое голубыми перьями. Другая из белого шёлка — отороченная мехом кошачья мордочка с изящным раскосым разрезом глаз и бакенбардами из серебристой тесьмы. Клодия взяла с постели красную дьявольскую маску, но та крепилась на палочку, поэтому была тут же отвергнута. Сегодня вечером никто не должен узнать Клодию. Стало быть, кошка.
Присев на валик кровати и скрестив ноги, она спросила у Элис:
— Ты упаковала всё, что мне понадобится?
