быть, этот человек — один из них?
Сапфик вытянул ноги и прислонился спиной к стене. В свете фонариков его бледное лицо казалось очень молодым. В волосах застрял лесной мусор.
— Но вы совершили Побег, — заметил Джаред. — Финн рассказывал мне легенды о вас и Инкарцероне.
Он потёр обветренные, покрытые щетиной щёки. И всё-таки, как давно он здесь?
— Люди вечно придумывают легенды.
— И в них нет правды?
Сапфик улыбнулся.
— Вы учёный, Мастер. Вы знаете, что правда — это кристалл, похожий на Ключ. Он кажется прозрачным, но имеет множество граней. В его глубинах мелькают разноцветные проблески: красный, золотой, синий. И всё же он отпирает двери.
— Двери… Говорят, вы нашли тайную дверь.
Сапфик налил в кружку ещё немного воды.
— Как же долго я искал её! Кажется, всю свою жизнь. Я забыл семью, дом; я заплатил кровью, слезами, лишился пальца. Я сделал себе крылья и взлетел так высоко, что небо сбросило меня вниз. Я падал в темноту, и казалось — у этой бездны нет дна. И всё же я нашёл её — крохотную еле заметную дверь в сердце Тюрьмы. Аварийный выход. Он был там всё это время.
Джаред отхлебнул холодной воды. Возможно, у этого человека были видения, как у Финна во время припадков. Возможно, сам сапиент бредит, лёжа под проливным дождём в дремучем лесу. Но уж очень этот бред похож на реальность.
— Сапфик… Я должен кое о чём вас спросить…
— Спрашивайте, друг мой.
— Могут ли все Узники выйти через эту дверь?
Сапфик, снова взяв в руки плащ, внимательно исследовал прорехи.
— Каждый человек должен найти её сам, как это сделал я.
Джаред устало улёгся и завернулся в одеяло.
— Скажите, Мастер, а вы знали, что Инкарцерон крохотный? — спросил он тихо на языке сапиентов.
— В самом деле? — откликнулся Сапфик на том же языке, подняв на собеседника глаза, в которых плясали отблески костра. — Для вас, возможно. Но не для Узников. Каждая тюрьма представляется её обитателям целой вселенной. И подумайте ещё вот о чём, Джаред Сапиенс. Может быть, Королевство тоже прикреплено к цепочке часов, принадлежащих некоему существу, которое живёт в более обширном мире? Побега недостаточно — он не даёт ответов на все вопросы. Он не даёт Свободы. Поэтому я починю свои крылья и отправлюсь к звёздам. Вы их видите?
Он простёр руку, Джаред проследил за его жестом, и у сапиента перехватило дыхание — вот же они, вокруг него, таинственно сияющие галактики и туманности, тысячи созвездий, которые он так часто наблюдал в мощный телескоп из своей башни.
— Вы слышите их песню? — прошептал Сапфик.
Но их окружало лишь молчание леса. Сапфик вздохнул.
— Слишком далеко. Но они поют, и я услышу эту музыку.
Джаред покачал головой. Изнеможение завладело им целиком, вернулся прежний страх.
— Возможно, Смерть и есть наш побег.
— Конечно, Смерть — тоже дверь. — Сапфик отложил в СТОРОНУ голубое перо и посмотрел на собеседника. — Вы боитесь смерти, Джаред?
— Я боюсь пути, который ведёт к ней.
Узкое лицо Сапфика казалось угловатым в свете пламени.
— Не позволяйте Тюрьме завладеть моей Перчаткой, использовать мои руки, моё лицо, — сказал он. — Как бы вы ни поступили, не допустите этого.
Джареду хотелось задать так много вопросов! Но все они разбегались от него, как крысы, прячущиеся в щелях. Он закрыл глаза и повернулся на спину. Сапфик склонился над ним, словно собственная тень.
— Инкарцерон никогда не спит. Он грезит, и грёзы его ужасающи. Но он никогда не спит.
Джаред уже ничего не слышал. Он летел в телескопе, пронзая линзы, навстречу вселенной.
Рикс моргнул и замер.
Но через секунду резко опустил меч. Аттия вздрогнула и завопила, однако лезвие просвистело мимо и, лишь оцарапав ей запястье, разрезало верёвки, связывающие её с Кейро.
— Что ты творишь? — вскрикнула она, отползая в сторону.
Чародей не удостоил её взглядом. Дрожащее острие меча уставилось на Кейро.
— Что ты сказал?!
Кейро бестрепетно выпрямил спину и холодно ответил, тщательно подбирая слова:
— Я спросил, каким ключом отпирают сердце? В чём дело, Рикс? Ты что, не знаешь ответа на собственную загадку?
Рикс побелел. Обежал по кругу пещеру и вернулся.
— Вот оно как! Это ты. Это ты!
— Что — я?
— Как же это можешь быть ты?! Я не хочу! Одно время я думал, что это она. — Он указал кончиком меча на Аттию. — Но она ничего подобного не спрашивала.
Не помня себя, снова пробежался по кругу.
Кейро достал нож и перерезал верёвки на щиколотках.
— Ну полный псих, — буркнул он.
— Погоди-ка! — Аттия расширенными глазами наблюдала за Риксом. — Ты имеешь в виду Вопрос? Тот самый вопрос, который должен задать Ученик? Это он? Кейро задал его?
— Да. — Рикс всё не мог успокоиться. Его трясло, длинные пальцы судорожно сжимали рукоять меча. — Это он. Это ты. — Он уронил меч и обхватил себя руками. — Вор и подонок — мой Ученик…
— Мы все тут подонки, — огрызнулся Кейро. — И если ты думаешь…
Аттия взглядом велела ему умолкнуть. Сейчас нужно быть очень осторожными.
Напарник окончательно освободился от верёвок и, скривившись, вытянул ноги. Потом сел поудобнее. Кажется, он понял.
— Рикс, пожалуйста, присядь, — предложил он, выдав самую очаровательную из своих улыбок.
Чародей осел на землю, словно из него выдернули стержень. Аттии одновременно было смешно и жалко незадачливого фокусника. Столько лет мечта поддерживала его в скитаниях и вот теперь исполнилась, принеся ему полнейшее, опустошающее разочарование.
— Это же всё меняет, — простонал Рикс.
— Похоже на то. — Кейро протянул нож Аттии. — Значит, я теперь Ученик Чародея? А что, может пригодиться.
Аттия бросила на него гневный взгляд. Всё шутит, дуралей. Они должны воспользоваться представившимся шансом.
— И что это значит? — Кейро наклонился вперёд, на стене пещеры шевельнулась его огромная тень.
— Это значит, что о мести придётся забыть. — Рикс невидящим взглядом смотрел на пламя. — У Искусства волшбы есть свои правила. Это значит, что я должен научить тебя всем своим трюкам. Имитациям, подменам, иллюзиям. Научить тебя читать мысли, предсказывать будущее по линиям руки и по листьям. Исчезать и снова появляться.
— Разрубать людей на половинки?
— Этому тоже.
— Чудненько.
— А ещё тайнописи, ловкости рук, алхимии, именам Великих Сил. Оживлять мёртвых и жить вечно.
