— Прошу прощения, — прошептал он.
— Зря стараетесь, Мастер… — Каспар улыбнулся Факсу.
— Нет, правда. Моё лекарство, оно в седельной сумке.
Сапиент зашатался и опустился на палую листву.
Каспар скривился, затем нетерпеливо махнул рукой, и Факс повернулся к лошади. Джаред мгновенно вскочил и побежал, петляя между деревьями, перепрыгивая через торчащие щупальца корней. Лёгкие разрывались от боли, но тяжёлый топот телохранителя неумолимо приближался. А когда Джаред споткнулся и упал, ударившись о дерево, раздался грубый смех.
Джаред попытался подняться. Факс навис над ним, размахивая топором. Позади, Каспар злорадно усмехаясь, подначивал:
— Давай, Факс, давай! Один хороший удар!
Великан поднял топор.
Джаред обхватил ствол дерева и почувствовал, как гладка кора под его пальцами.
Факс замахнулся. И вдруг дёрнулся, улыбка превратилась в безжизненный оскал, оцепенение охватило его тело и поднялось к руке, державшей топор; тот выпал, лезвие воткнулось в мягкую землю. Ещё одно долгое мгновение — и зрачки Факса расширились, он рухнул наземь. Джаред потрясённо выдохнул.
Из спины телохранителя торчала вошедшая по самое оперение стрела.
Каспар издал вопль ярости и ужаса. Он схватился за топор, но откуда-то слева послышался спокойный голос:
— Бросьте оружие, граф. Сейчас же.
— Кто вы?! Как вы смеете…
— Мы Стальные волки, сударь, — прозвучал беспощадный ответ. — И вам это известно.
27
Он прошёл по мосту-мечу и очутился в зале, посреди которого возвышался стол, уставленный изысканными яствами. Он сел за стол и взял краюху хлеба, но энергия Печатки обратила её в золу. Он поднял кубок с водой, но тот рассыпался на мелкие осколки. И тогда он продолжил свой путь, ибо понял — дверь уже недалеко.
— Здесь теперь моё королевство, — рассказывал Смотритель. — Моё судейское место. А здесь мои личные покои.
Он распахнул двери и вошёл в комнату. Трое его подручных волокли Рикса, Аттию и Кейро.
Аттия огляделась. Маленькая комната была увешана драпировками. Высоко, под самым потолком виднелись витражи, но изображения на них было трудно разглядеть в полутёмном помещении, освещавшемся только пламенем огромного камина и несколькими свечами.
Огонь в очаге пылал гостеприимно и ярко. Смотритель повернулся.
— Пожалуйста, присаживайтесь.
Он указал на стулья из чёрного дерева, спинки которых были вырезаны в виде двух лебедей с переплетёнными шеями. Отблески пламени плясали на потолочных балках, создавая причудливые узоры. Воск со свечей закапал плиты на полу. Эхо близкой вибрации сотрясало стены.
— Вы должно быть устали после такого тяжёлого путешествия, — сказал Смотритель и добавил, обращаясь к своим слугам: — Принесите им еду.
Аттия села. Она и правда чувствовала себя очень усталой и грязной, на волосы налип ил из тоннеля. Когти Перчатки царапали её кожу, но Аттия не смела уложить артефакт поудобнее, боясь, что Смотритель заметит. Его серые глаза пристально и цепко следили за пленниками.
Вошёл слуга с подносом, на котором были только хлеб и вода, и поставил его прямо на пол. Кейро пренебрёг угощением, но Рикс, не столь щепетильный, грохнулся на колени и жадно набросился на пищу, словно его долго морили голодом. Аттия наклонилась, взяла горбушку и начала медленно жевать чёрствый хлеб.
— Тюремная пайка, — заметила она.
— Так мы все в тюрьме. — Смотритель сел, приподняв фалды своего камзола.
— А как же твоя башня? — спросил Кейро.
— У меня в Тюрьме много убежищ. Башню я использую как библиотеку. А здесь у меня лаборатория.
— Не вижу ничего похожего на лабораторию.
— Увидишь, и очень скоро, — улыбнулся Джон Арлекс. — Если ты, конечно, желаешь присоединиться к идиотскому плану этого безумца.
— Я слишком далеко зашёл, чтобы теперь отказываться, — пожал плечами Кейро.
— Да уж. — Смотритель сложил вместе кончики пальцев. — Итак, получеловек, собакораб и сумасшедший…
Кейро ни единым движением не выдал своих чувств.
— И вы думаете, вам удастся совершить Побег? — Смотритель поднял кувшин и налил себе воды в кубок.
— Нет, — обжёг его взглядом Кейро.
— Мудрый ответ. Кому как тебе не знать, что именно ты сбежать не сможешь, поскольку твоё тело содержит частички Инкарцерона.
— Ну да. Но тело, которое мастерит себе Инкарцерон, целиком состоит из таких частичек. — Кейро откинулся на спинку стула и, передразнивая позу Смотрителя, тоже сложил вместе кончики пальцев. — А он собирается сбежать, как только получит Перчатку. Вот я и предположил, что в Перчатке заключена сила, которая позволит это сделать. А значит, у меня тоже есть шанс.
Они уставились друг на друга.
Рикс закашлялся, поперхнувшись от жадности.
— Будучи учеником чародея, ты зря расходуешь свои таланты, — тихо сказал Смотритель, — Возможно, работая на меня, ты развернёшься в полную силу.
Кейро рассмеялся.
— О, не отказывайся так быстро. Ты жесток, Кейро. В Тюрьме наиболее подходящая для тебя обстановка. Жизнь Снаружи тебя разочарует.
Они продолжали молча буравить друг друга взглядами, пока Аттия не вмешалась в эту беззвучную перепалку.
— Вы, наверное, скучаете по своей дочери.
Смотритель перевёл на неё глаза. Она ожидала гневной вспышки, но он сказал лишь:
— Да. — Улыбнулся её изумлению и продолжил: — Вы, обыватели, не можете меня понять. Мне нужна была наследница, и я похитил маленькую Клодию из Тюрьмы. И теперь нам с ней не сбежать друг от друга. Я скучаю по ней. И уверен, она скучает по мне. — Он с некоторой брезгливостью отхлебнул из кубка. — Мы любим друг друга, и любовь эта сложна, запутана, сплетена из ненависти, восхищения и страха. Но всё-таки это любовь.
Рикс рыгнул, утёр рот рукавом и заявил:
— Ну вот, я готов.
— К чему готов?
— Встретиться с ним. С Инкарцероном.
— Ну и болван! Ничего-то ты не понимаешь! — рассмеялся Смотритель. — Ты же встречаешься с Инкарцероном каждое мгновение своей жалкой, плутовской жизни! Ты дышишь Инкарцероном, ешь его,
