ноги, дальше вверх негусто, автомат… на бегу, в упор, перепрыгивая оседающие тела… еще фальшфейер вниз, черт, как быстро они прогорают! Выше, выше… Вот же скотина какая – из открытой двери квартиры выламывается начавший уже превращаться в хищника упырь. К счастью, еще только начавший – туповат, и координации мало – н-на, зар-раза… пустой… Фальшфейер вниз, магазин… выше – вот и пятый. Колочу прикладом во все двери – одна тут же открывается, влетаю, впрочем убедившись, что более-менее безопасно. Хмурый мужик стоит в прихожей, у ног какая-то сумка – собрался. Меняю магазин в пистолете – и все, нечего рассусоливать:
– Пошли!
– А… – Он оглядывается куда-то в глубь квартиры, потом машет рукой, и мы выбегаем. На ходу сую ему тесак:
– Спину прикрывай!
– А… ну… ладно…
Ох ты ж… мне вот еще оглядываться не хватает… Авось пронесет… Ссыпаемся вниз – там несколько поднялись, и как раз преграждает нам выход… по-хорошему не выйдет никак. Будем по-плохому. Фальшфейеры, сую один мужику:
– Как прогорит – кинешь!
– Ага…
Пошла потеха. Вот магазин пуст – за пистолет, и ору:
– Давай, кидай!
Он и кинул. Просто взял – и кинул. Мать его так. Зарычав, расстреливаю магазин пистолета, меняю и опять… а похоже – все, свободно! Ору недотепе:
– В окно пошел!
– А там-то?
– Паш-ш-шол, быстро!!!
В бешенстве меняю магазин автомата. Пока охламон неуклюже, кряхтя, выползает в окно – отыскиваю брошенный им фальшфейер и выползаю сам. С остервенением, попутно отобрав тесак, чуть не за шиворот запихиваю мужика в бункер, кидаю ему туда его сумку, сам прыгаю в кабину. Газанул так, что пара нерасторопных упырей от удара отвалом полетела кубарем. Немного отпустило только на подъезде к посту.
На посту только танк и двое военных, стоящие рядом с ним. Броневика нету. Вылезаю, здороваюсь, парни молодые, как зовут – не знаю, но виделись. Броневик и остальные в городе, и Иван там же, майор тоже. Все ищут банду, она реально допекла – сегодня ночью опять расстреляли кого-то в Озерках и спалили дом. Вот за них и взялись – военные с поста, еще группа, охотники какие-то, озерковских, правда, как ни уговаривали – не пошли. Ну и ладно… хотя жаль, что меня не позвали… а может, и звали, но я пролопушил. Ехать их искать не то чтобы нереально… но толку-то там от меня теперь. Бог с ним, и не рассчитывал. Вернемся к тому, зачем приехал.
Сначала передаю им кошку, которая просто ошалела от радости, видно почуяв, что жизнь не везде кончилась. Теперь еще мужичка сдать. Спасенный вид имеет жалкий, даром что мужик в возрасте, да и выгоняю я его из бункера весьма недружелюбно. Военные даже автоматы эдак поправили, поближе.
– Че с ним?
– Да… Накосячил малость… Ерунда. Вот, принимайте, определяйте.
– А че я, че я, – затараторил мужик, – ты сам сказал: брось – я и бросил…
– Да иди ты… Как ты там выжил-то, тупота?
– А… я… А я че… мы так… с Митькой… водкой лечились… Как от радиации, ага. Все запасы извели. А потом Митька помер.
– И че, прибил ты его, что ли? Олух такой? – Бесит он меня хотя с чего бы вдруг? Но вот бесит.
– А… не… Он просто помер, но не ожил.
– Че? Не ври. Так теперь не бывает.
– Вот ей-богу, чтоб я сдох! Помер и лежит. Вчера тока помер, и сегодня, на балконе, куда его вытащил, так и лежит!
– М-да… Вы это, парни, запишите этого на меня, и отметочку сделайте – пусть часть фальшфейерами дадут. Очень помогают, но уходит много и быстро. И про его байки запишите – мож, че правда, кто знает, Иван говорил – лаборатория, ученые какие-то есть…
– Ага. Хорошо. Те вот, кстати, привезли карабин-то…
Оставив вниманием мужичка, который, бормоча что-то, ковырялся в своей сумке, стал принимать награду. Красивый карабин, как у Почетного караула, точно. И штык даже! Ремень, подсумок – в нем десять гнутых железячек. И десять кубиков с патронами. Богатство.
– А как с ним?
– А кто знает. Мы с таким не умеем. У нас автоматы.
Выясняется, что и радист, что сидит в танке, тоже не умеет. Однако… Да и в общем-то… Наверное, неплохое оружие и красивое… но у меня есть уже – и привычное, и, пожалуй, не хуже. Мне пока хватает. Запихнул патроны в разом отяжелевший рюкзак – эх, надо бы че-то придумать, так неудобно носить.
– Вот что, ребята, – я патроны заберу, а это все пусть еще полежит – потом Иван меня обучит, а так мне пока без толку брать. Лады?
– Лады… А чего, прям такой богатый?
– Да… а куда мне? Вот – есть же.
– Ну-у-у-у… еще. Не знаю.
– Вот и я не знаю.
– Слушь… а как ты там живешь-то? Там же ни света, ни воды…
– Как? Да нормально… все устроился, все сделал…
– Сам, че ли?
Я усмехаюсь. Нет, таджиков нанял. Сам, конечно. Но ехидничать в ответ не стал, а стал рассказывать что и как. Парни слушали раскрыв рот, даже мужик замер, слушая. Временами военные переспрашивали, иногда удивляясь. Потом один из них изрек:
– Да-а-а, блин… Ну ты, блин… Выживальщик натуральный. Специально, что ли, готовился?
Я даже как-то замер. Готовился? Вспомнил первые дни… Готовился. Если бы… Если бы я хоть немного, хоть чуть, хоть к чему-то готовился… Если бы… С трудом проглотив комок в горле, глухо ответил:
– Нет. Никогда и ни к чему не готовился. Вообще.
– Да? А как же вот ты – все это?
– Как? А чего такого? Просто – надо. И все.
– Ну – надо. Всем надо, но…
– Видать, плохо надо.
– Ишь ты… А че ты к нашим не переберешься? Ты бы уже там давно – нужный бы человек был. С твоими-то знаниями.
Тут я просто на мгновение теряю дар речи.
– К-какие знания? Ты про что?
– Ну вот ты же все это так ловко придумал, нашел-сообразил, а говорят, местами народ палатки из полиэтилена строит, у костра греется…
– Не… я в шоке… да чего же я такого знаю и умею? Что, академию какую закончил, че ли? Да таких, как я, «умельцев» пруд пруди. Все, что в школе учили, да так по жизни… я ж не только бухал, так иногда и что- то где-то работал. Ну вот ты, пожалуй, и не сильно младше меня, – чего я такого рассказал, чего ты не знал?
– Ну… эта… Ну да – но это ж надо сообразить!
– Жить захочешь – сообразишь. Ладно, поеду я. Ивану и товарищу майору привет.
– Бывай.
Дома первым делом набил магазины. Потом, превозмогая брезгливость, вытащил уже воняющего на солнце мертвяка за ворота. Экая мерзость.
Подумал – время есть, а ехать куда-то чет не очень тянет. Припекало будь здоров – эти твари наверняка пошустреют. Нет уж, увольте. Заведу будильник, завтра встану затемно и прошвырнусь по
