площадку, где вертелись и скакали раскрасневшиеся мужчины и откуда-то взявшиеся женщины с причудливо раскрашенными лицами, не оставляющими сомнения в их профессии.
Маг смотрел на это торжество искусства, и думал о том, что пресыщенный телевизионными шоу и концертами человек его времени не может понять такого искреннего проявления чувств, не может так благодарно слушать настоящую музыку. Только тут, в атмосфере информационного голода, слушатели могут так благодарно принимать любую музыку, любое искусство, доносимое до них, а уж если эта музыка и на самом деле гениальна — так сразу вспоминается сказка о гуслях-самогудах, пускающих в пляс всех, кто их слышал.
Музыкант играл ещё полчаса, и в трактире становилось всё больше и больше посетителей, потом он остановился, и с счастливой улыбкой сказал:
— Господа! Приглашаем вас, как только стемнеет, на наше представление! Не забудьте взять с собой немножко денег, чтобы артистам было на что поддержать своё пошатнувшееся от лишений и горестей здоровье! А мы уж постараемся вас не разочаровать!
— Да, да — подхватил трактирщик — вечером приходите, за вход пять медяков! И для артистов денег захватите! Не будут им бросать — сбегут от нас в другое место!
Арина благодарно кивнула трактирщику головой, с улыбкой переглянувшись с своими спутниками, и сказала своим партнёрам:
— Идите отдыхать — сегодня работать, а после этой грязи как бы булавы не растерять. И ты иди, Олег — тебе тоже сегодня работать, и я не хочу, чтобы ты промахнулся — стоять-то перед тобой буду я — когда- то я уже была в качестве мишени у нашего метателя, только вот не помогло ему его искусство, когда стрела пробила шею… наши девчонки для мишеней не годятся — невзначай вздрогнут и засадишь ты им нож в горло. Там ножи в свёртке, возьми — остались от нашего Марика. Ножи не кухонные — настоящие, метательные, посмотришь в комнате. Отдыхай.
Арина поднялась и грациозно пошла к лестнице, ведущей наверх, покачивая крепкими бёдрами. Влад ещё посидел за столом, прислушиваясь к разговорам посетителей, глядя в огонь очага, потом встал с места и тоже направился в свою комнату. В общем-то он не особенно утомился, но не стоило привлекать внимание к своей силе и выносливости.
В комнате было тихо, голоса клиентов заведения не доносились сюда через толстые перекрытия здания, только лишь, потрескивая, горел масляный светильник, посылая струйку чёрной копоти в полукруглую крышку копотеулавливателя.
Борин лежал, отвернувшись к стене и прижав к себе драгоценный инструмент, как любовницу…или любовника.
Влад усмехнулся и сел на свою кровать, положив подушку под спину и задумавшись: «Как я мечтал в детстве научиться играть на гитаре! Так и представлял себе — вот я, такой весь крутой и мужественный исполняю хиты по типу Битлз…или нет — кого-то из русских…тьфу — советских гитаристов! И все девки мои! А я так их отбрасываю, как в сору в них роюсь! Увы — оказалось, у меня нет слуха, нет умения и прилежности — всё, что я мог — хорошенько врезать по балде какому-нибудь супостату. Хммм…как и сейчас. Что изменилось? Такой же боец, только масштаб побольше…»
Владу стало грустно и досадно, а ещё — его душила огромное, зелёное гигантское земноводное с перепончатыми лапами — «Ну почему вот такое ничтожество, этот гомик умеет делать такие вещи, которые мне недоступны?! Ну да, я умею многое из того, что недоступно этому трансвеститу, но, оказывается, есть вещи, о которых я мечтал и которые всё-таки не даются мне в руки. Недоступны? Мне?! Не может быть!»
Владу пришла в голову шальная мысль и он осторожно, как кошка, встал на ноги и подкрался к дремлющему на кровати музыканту.
Наклонившись, маг резко ввёл музыканта в транс, влез в мозг, просматривая его содержимое и определяя — как он может исполнить свою мечту.
Перед ним пролетела вереница воспоминаний этого человека — иногда гнусных, иногда смешных, иногда радостных… Пролетели картинки детства — оказывается этот парень вырос в семье бродячих артистов, которые не очень-то блюли нравственность, а по пьянке совершали такие действия, что Влад чуть не выскочил из мозга парня, теряя контроль от отвращения.
Пережитое навсегда сломало психику этого человека — но Влад, покопавшись в его мозгу и просунувшись в самые дальние уголки, узнал, что его ориентация не имела никакого отношения к музыкальным способностям — «всего лишь» — особая форма голосовых связок и барабанные перепонки, которые улавливали малейшие обертоны звуковых колебаний.
Влад рассмотрел в подробностях — какие голосовые связки должны быть, чтобы выдавать чистый, летящий звук, какие должны быть барабанные перепонки, чтобы улавливать и передавать оттенки звуков, а потом стал скачивать умения музыканта — его умение играть на инструментах.
Как оказалось, Борин играл ещё не нескольких музыкальных инструментах, незнакомых Владу — впрочем, таких же незнакомых, как и эта самая тратина.
Маг осторожно скачивал знания и умения, не позволяя перетрудиться мозгу-донору и своему мозгу, принимающему новые способности. Влад знал, что они особенно-то и не пригодятся ему в жизни — ну на кой чёрт военачальнику умение играть и петь? Но это была его мечта, и он не собирался отказываться от неё, тем более, что это ему почти ничего не стоило.
Такое осторожное скачивание продлилось минут двадцать — против нескольких секунд обычного выдирания знаний из головы врага — чем Влад частенько и занимался.
Закончив — Влад не стал выводить Борина из транса — усмехнулся и решил провести эксперимент — возможно ли сделать из гомика полноценного мужчину? Он снова просмотрел воспоминания парня и стал выжигать всё, что относилось к нетрадиционной ориентации. Маг упорно внедрял и внедрял в мозг Борина мысль о том, что секс с мужчинами ему отвратителен, что они не подходят ему, как сексуальные партнёры, что ему до рвоты отвратительна мысль о том, что он когда-нибудь займётся сексуальными игрищами с мужчинами. Параллельно, он внёс ему в подсознание мысль о том, что Борину очень, очень нравятся женщины, что он без ума от них от всех — даже от самых страшненьких — ведь они же Женщины!
Маг похихикал про себя — с такой установкой Борину будет гораздо легче прожить в этом мире, впрочем — как и в любом другом — даже без выпивки все женщины без исключения будут казаться красавицами и принцессами!
Подумав немного — не навредил ли он парню своими переделками, Влад решительно отмёл эти мысли — то, чем являлся Борин до переделки, было глубоко противоестественно, и хотя Влад и не был гомофобом — честно говоря ему было плевать на эту голубизну с высокой башни — лишь бы его не трогали — всё равно, ему было неприятно видеть этих людей.
Он всегда думал — такое впечатление, как будто некая группа тайных властителей мира решила уменьшить количество людей на планете, внедряя им в головы мысль о том, что гомосексуализм — это нормально, это хорошо, и надо относиться к этому с пониманием и не дай Боже как-то ущемить права педиков! Влад считал такие рассуждения отвратительными, а голубые отклонения в психике — болезнью, так что, что его понятиям, сейчас он лечил человека, а не изменял его по своему образу и подобию.
Закончив своё дело, больше похожее на обычное подчинение людей, Влад на всякий случай дал установку, чтобы Борин не навредил ему — в двух…нет — в трёх его обличьях — он внёс ему в мозг картинки Влада-себя, Влада-Марка и Влада-Олега Видова, и наконец, просто усыпил парня, дав ему выспаться перед вечерним представлением.
Для него же дело ещё не завершилось — предстояло изменить себя под настоящего музыканта.
Это заняло не так уж и много времени — минут двадцать он тренировался, переделывая слух и голосовые связки — они чётко вошли в резонанс с его ускоренной передачей сигналов по нервным окончаниям, так что он, возможно, стал даже более умелым певцом и музыкантом, чем Борин.
Влад всегда умел довольно красочно выражать свои мысли, так что и за созданием баллад дело не станет. Вот только голос у него был гораздо ниже, чем у парня — если тот пел тенором, то Влад говорил в гораздо более низких регистрах, а значит и петь должен был густым баритоном.
Так сказать, в награду за переданную информацию и умения, Влад, перед тем, как погрузить Борина в сон, сделал тому подарок — устранил кариес из зубов, вырастил три новых взамен выбитого и вместо двух гнилых, которые уже ничего не могло спасти, залечил начинающуюся язву желудка — видимо, результат
