Влад не стал дожидаться когда тот закончит своё преображение в гламурного барда и выйдя в коридор, зашагал к лестнице, ведущей вниз. Отсюда было слышно, как шумит народ, набившийся в трактир, вмещающий не менее сотни клиентов — похоже это был самый крупный трактир в городе.
Сойдя вниз, Влад увидел, что зрителей было не менее ста пятидесяти человек — они сидели и стояли, и чтобы всем хватило места, трактирщик откуда-то приволок длинные скамьи, размещающиеся между столами. Эти самые столы были заставлены кружками с пивом, копчёными рыбками, напоминающими мойву или кильку, кое-где стояли большие глиняные кувшины — видимо с вином.
«Народ запасся местным попкорном и готов к просмотру!» — усмехнулся Влад.
Глаза его слегка расширились, когда он увидел девушек, готовящихся к представлению в дальнем конце зала — Арина и Марка нарядились во что-то воздушное и настолько прозрачное, что от глаза не укрывались почти никакие особенности их анатомии. Влад даже удивился — нравы севера были не настолько свободными, как в Викантии, и даже на юге Истрии, и появляться в таких нарядах на публике, по его мнению, было не совсем в стиле местных нравов. Однако, посмотрев вокруг, он не увидел негативной реакции и понял, что для циркачей это в порядке вещей — люди воспринимали наготу артистов так, как воспринимают в его мире выступления группы фигурного плавания — ну да, ноги, ну да — грудь, да, я хотел бы их поиметь — ну так что теперь поделать — не мои… Никто не кричал — «Бесстыдницы! Прикройте задницу! Полное падение нравов!»
А выглядели девушки и правда соблазнительно — короткие, буквально микроюбки, не доходящие и до середины бёдер, открывали великолепные стройные и мускулистые ноги, высокая крепкая грудь оттопыривала прозрачную ткань, а соски, сжавшиеся от сквознячка, тянущего из двери, пропускающей новых и новых посетителей, целились в зрителей, как болты арбалета.
Влад никогда раньше не видел представлений местных артистов, и был удивлён — как это всё было красиво и сексуально. И если он, искушённый в зрелищах человек, воспринимал это с таким удовольствием, так что говорить о жителях этого мира, погрязших в своих серых буднях? Они просто ревели, глядя на то, как артистки готовятся к своему номеру, прохаживаясь, и как будто ненароком принимая всё более и более соблазнительные позы.
Влад сел на свободную скамью перед импровизированной сценой — в качестве неё использовались свободные от столов и стульев два десятка квадратных метров зала, и с удовольствием приготовился к созерцанию женских прелестей в движении. Рядом плюхнулся Борин, сжимающий драгоценную тратину, Арина подала сигнал, и он заиграл какую-то лёгкую, ритмичную музыку, негромко напевая вибрирующим тенором, и представление началось.
Девушки взяли вначале по две булавы, и стали подбрасывать их в воздух, время от времени перебрасывая друг другу, затем подхватили ещё по одной, ещё…и вот уже в воздухе, как стая перелётных птиц, мелькали больше десятка тяжёлых, отполированных мастером и руками артисток деревянных предметов.
Люди замерли, наблюдая это чудо и Влад спиной чувствовал, как растёт напряжение — все боялись даже чихнуть, чтобы не нарушить равновесие артисток. Наконец, каждая из них отбросила по булаве и подхватила вместо неё по огромному ножу, наводящему на мысли о мяснике, или о Джеке Потрошителе.
Так, бросая булавы и подхватывая ножи — они брали их босой ногой, ловко кидая в воздух — девушки полностью заменили деревяшки на стальные, отполированные тесаки, выглядевшие ещё более угрожающе на фоне стройных красавиц. Потом они разом остановились, и за доли секунды побросали ножи, воткнув их в лежащий на полу щит — видимо принесённый из фургона. Ножи воткнулись в дерево и задрожали, тихонько вибрируя, как смертоносные камертоны.
Зал заревел, люди в порыве восторга встали и захлопали в ладоши, крича:
— Ещё! Ещё давайте! Хотим ещё!
— Сейчас будет ещё! — крикнул, перекрывая шум трактирщик — господа! Смочите свои горла, закажите пива, вина, закусок — впереди долгий вечер и вам стоит подумать, как сделать его ещё более приятным! А что может быть приятнее, чем кружка хорошего вина с тарелкой баранины со специями? Дайте артистам передохнуть — девушки совсем запалились, сейчас будет ещё один номер! Кстати — стоит и поощрить артисток — подбросьте им на пропитание, и они будут ещё больше стараться вас развеселить!
Люди сели на свои места, возбуждённо переговариваясь, а между рядами засновали официантки, разнося закуски и напитки — представление хорошо возбуждало жажду и аппетит, и трактирщик со своим выступлением попал прямо в цель.
«Бизнес у него прёт, как паровоз Иосиф Сталин!» — подумал Влад, глядя на это торжество плоти и коммерческого расчёта — «То-то он так радостно воспринял появление артистов!»
Грина, одетая ещё более смело — хотя куда уже? — во что-то вроде прозрачного топика и обтягивающих лосин, пошла между рядами, держа в руках начищенный до блеска котелок, подходя к каждому посетителю и умильно улыбаясь ему в лицо. Она протягивала этот «банкомат» каждому потенциальному «спонсору», чтобы тот опустил монету для артистов.
Монеты бодро звенели о дно котелка, а опускающие их люди вроде как ненароком старались прикоснуться рукой, погладить бедро артистки, легонько огладить её попку и коснуться груди. Видимо это входило в программу, так как Грина не возражала и лишь игриво шлёпала по шаловливой руке спонсора, когда она забиралась слишком уж близко к интимным местам девушки.
— Грина умеет сделать сбор — усмехнувшись, сказал сидевший рядом Борин — ни у кого не получается так хорошо это делать, как у неё. Тем более что ей нравится такое внимание мужчин, а им нравится — что ей нравится. И денежки сыплются рекой. Видишь — уже пол-котелка накидали! То ли ещё будет! Вечер только начался! Хорошо, что мы сюда заехали — это богатый замок, видно, что людям щедро платят и они не жмутся, когда расплачиваются за свои удовольствия.
— А потом — не пристают, когда представление заканчивается? Не предлагают переспать? — подняв брови спросил Влад — после такого возбуждающего зрелища, самое меньшее половина из них готова трахнуть всё, что шевелится!
— Всякое бывает — усмехнулся парень — вообще, всё зависит от цены вопроса. Можно за одну ночь заработать столько, сколько зарабатываешь за год бродяжничества по грязным дорогам. Но в основном мы отказываемся — ну кто из этих людей может заплатить такие деньги? А разменивать себя на гроши, как уличные шлюхи — себя не уважать. Да и прознают, что артисты спят с кем не попадя, за малые деньги — потом отбиваться замучаешься. Всякое бывало, опять же…и бежать приходилось, прямо в ночь. Ты не смотри, что девушки такие хрупкие да стройные — в случае надобности они могут драться не хуже пьяных наёмников. Не одну башку кружкой или табуретом разбили. Мы же артисты — а значит — почти наёмники и полубандиты! — Борин рассмеялся над своим словами, а Влад задумался и вспомнил девчачьи группы, типа «Поющие трусы», на Земле — они тоже подрабатывают проституцией, и тоже за большие деньги. Впрочем — работа артиста и работа проститутки похожи по своей сути — клиент платит деньги, клиент желает получить удовольствие.
Перерыв закончился — Грина уселась перед сценой, ссыпав деньги в мешочек и крепко зажав его в руке во избежание кражи, а жонглёрки приготовились к новому номеру — они зажгли факелы, и через несколько минут в зале началось огненное представление — пламенеющее колесо из факелов завертелось в воздуху, а девушки при этом прыгали вверх, переворачиваясь через себя и вставая на ноги, умудряясь не терять свою опасную ношу. Влад покосился в сторону трактирщика, и заметил, как тот напряжённо смотрит за артистками, держа при этом рядом с собой вёдра, полные воды и двух рабочих, готовых тут же броситься и затушить пламя. Влад вспомнил, как Борин пенял Марке за подпалённого трактирщика и с улыбкой решил, что для подобных представлений это совсем не редкость — поджечь чего-нибудь в трактире. Искусство требует жертв!
Девушки, совершая перевороты, на доли секунды обнажались почти до шеи — трусиков тут не носили, так что все их прелести были наружу во всех видах — представление было чем-то средним между цирковым номером и стриптизом.
Наконец, и этот номер закончился, факелы с шипением потухли в вёдрах с водой и трактирщик облегчённо утёр лоб с наморщенного лба.
Грина снова пошла к зрителям, возбуждённо лапавших её и чуть не заваливающих на скамью, и Влад
