Германия не располагает резервами ни на востоке, ни на западе; превосходство сил противника в воздухе и на море подавляющее. Положение наше безвыходно!
В это положение поставил Германию, несмотря на геройство наших вооруженных сил и всего народа, своей политикой и ведением войны Адольф Гитлер.
К тому же зверское обращение его ставленников с населением занятых нами областей, вызвало у населения этих областей ненависть и отвращение по отношению к каждому истинному солдату, к каждому истинному немцу.
Если немецкий народ не отречется сам от этих поступков, он должен будет нести за них полную ответственность. Поэтому я считаю своим долгом объявить своим товарищам по плену и всему немецкому народу: Германия должна отречься от Адольфа Гитлера. Она должна избрать себе такой государственный строй, который прекратил бы войну и дал нашему народу возможность жить и завязать мирные, дружественные отношения с нашими теперешними врагами».
На следующий день, сидя в ресторане гостиницы «Люкс», я все еще находился под сильным впечатлением этого выступления.
Год тому назад я вряд ли поверил бы, что бывший главнокомандующий под Сталинградом решится на выступление против Гитлера.
Главной темой разговора в «Люксе» была, конечно, декларация Паулюса, но мой восторг вскоре поостыл.
— Почему это не было сделано им раньше? Ведь уже 1944 год и через несколько недель Красная армия окажется германской границе?
Эта мысль проходила красной нитью во всех разговорах.
Высадка союзных войск на западе, события 20–го июля, разгром главного фронта, декларация Паулюса — привело всё в движение. Советское наступление осенью 1944 года неудержимо развивалось дальше. Все больше немецких генералов попадало в плен и, в отличие от взятых в плен ранее, они легко поддавались политической обработке: большинство из них видело безнадежность положения национал– социалистической Германии и поэтому через несколько дней они соглашались подписывать воззвания и присоединялись к движению «Свободная Германия»[9].
Уже столько генералов писало в газете «Свободная Германия», что военнопленные в лагерях орган Национального комитета называли «Генеральский вестник»[10]. Количество присоединявшихся к движению «Свободная Германия» все увеличивалось.
27 августа движение «Свободная Германия» выступило еще с одним воззванием, но, несмотря на усилия Национального комитета повлиять на развивавшиеся в Германии события, гибельная война продолжалась. Это не осталось без последствий. 1 октября 1944 года газета «Свободная Германия» напечатала решения западных союзников, касающиеся будущей оккупации Германии. Комментарий к ним был короток: «Что эти задачи первыми должны будут решать оккупационные войска — не звучит лестно для нашего народа. Но еще не поздно загладить хотя бы часть ошибок, сделанных нашим народом. Еще можно с оружием в руках, направленным против режима Гитлера, объединиться с союзниками для уничтожения этого постыдного режима. Осталось не много времени!»
Наконец 8 декабря 1944 года было опубликовано знаменитое «Воззвание 50–ти генералов к народу и армии». К тому времени в советском плену было уже 80 немецких генералов. Из них 50 присоединилось к «Союзу немецких офицеров» (в котором состояло 4 000 членов), а тем самым и к движению «Свободная Германия». Они все подписали последнее предостережение и призыв кончить эту гибельную войну:
«Немцы! глубоко озабоченные будущим нашего народа… в последнюю минуту обращаемся мы, немецкие генералы, вместе с сотнями тысяч солдат и офицеров из русского плена к вам, немецкие мужчины и женщины… Час крушения перед лицом подавляющего превосходства коалиции противников приближается. Война уже проиграна! Несмотря на это, Гитлер хочет продолжать войну.
Наш народ не должен погибнуть! Поэтому война должна быть немедленно прекращена!
Немецкий народ, восстань на подвиг против Гитлера …
Немцы, мужественными делами спасите честь немецкого имени перед миром и сделайте этим первый шаг к лучшему будущему!»
Миллионы экземпляров этого воззвания были разбросаны фронте. Много недель подряд мы давали его в эфир, снабжая коротким комментарием: почему подписавшие его пришли к необходимости свергнуть Гитлера, почему они за окончание войны, а также почему они присоединились к движению «Свободная Германия».
Это воззвание 50–ти генералов к народу свергнуть Гитлера и прекратить войну, оказалось в то же время и высшей точкой в развитии движения «Свободная Германия» и его концом.
Гитлер продолжал войну. В январе 1945 года была окружена Восточная Пруссия, отрезана Силезия, Гленвиц, Гинденбург, Алленштейн, Мариенбург заняты Красной армией. Шли бои под Бреславлем, Познанью, Кенигсбергом. Красная армия находилась в 200 километрах от Берлина.
8 февраля 1945 года началась Ялтинская конференция. Восточная Пруссия была уже отрезана. Восточнее Берлина Красная армия находилась под Кюстрином и Франкфуртом на Одере. По обеим сторонам Бреславля советские войска на отрезке в 300 километров перешли реку Одер. Не за горами было окончательное поражение национал–социалистической Германии.
Когда 12 февраля 1945 года были опубликованы резолюции, принятые на Ялтинской конференции, Национальному комитету оставалось лишь заявить: «Мы надеемся, что безмерное, заслуженное поражение фашистской Германии пробудит в немецком народе силу, которая даст ему возможность, после безжалостной чистки своего собственного дома и при страстном желании вернуть себе доброе имя, добиться достойного существования и снова занять свое место в сообществе наций».
Было ясно, что Национальный комитет не достиг своей цели. После воззвания 50–ти генералов не было оглашено больше никаких важных политических деклараций. Я видел, что работа в газете и на радиостанции шла лишь по инерции, в то время, как все важнейшие политические решения принимались совсем на другом уровне.
«В ближайшие дни начнется курс изучения наших будущих политических задач в Германии».
Конечно, мы часто рассуждали о будущем, о том, как все сложится, если мы сможем когда?то вернуться опять в Германию. Но до сих пор это были только одни мечты. Перспектива начать изучение наших будущих задач втянула и меня в так называемую «немецкую лихорадку», которая, главным образом, распространилась среди эмигрантов старшего поколения. Среди же молодых находились и такие, которые отклоняли разговор о Германии: «Что Германия! Я охотнее остался бы здесь», — говорили они. Некоторые из них настолько русифицировались, что между собой говорили исключительно по–русски и давно считали Советский Союз своей родиной.
Я не принадлежал к последним, наоборот, я горел желанием вернуться в Германию, чтобы заняться там политической деятельностью. Итак, я с большим нетерпением ждал начала курса изучения наших задач и директив для Германии.
Несколько дней спустя в помещении Московского горкома партии сидело около 150 немецких эмигрантов. Там я опять встретил окончивших школу Коминтерна: Мишу Вольфа, Яна Фогелера, Эмми Штенцель, Гельмута Генниза, Марианну Вейнерт, Гейнца Гофмана и ряд незнакомых мне эмигрантов. В лекциях принимали участие и некоторые сотрудники газеты и радиоредакции «Свободная Германия». Вступительное слово сказал Вильгельм Пик:
— Мы будем раз в неделю собираться на доклады с дискуссиями, чтобы еще раз разобрать проблемы, решение которых будет нам необходимо для будущей работы в Германии.
Первые два вечера мы слушали доклады Вильгельма Пика — об общих задачах и Вальтера Ульбрихта на тему «Целеустремленность антифашистско–демократических сил». В следующие вечера выступали: Герман Матерн — об опыте борьбы компартии Германии в период Веймарской республики; Антон Аккерман — о борьбе против фашизма Гитлера в годы 1933–1945 и о заключительных выводах; Эдвин Гёрнле прочитал
