подумала о Мод, потерявшей Джонни, и уже не волновалась, что проливает слезы на публике. Галлахеры перешли от душераздирающих мелодий к музыке, от который ноги сами пускались в пляс, не прерывая ритма. Каждый раз, когда Эйдан ловил ее взгляд или посылал ей свою ленивую улыбку, она чувствовала себя как испытывающий благоговение перед знаменитостью подросток.
Когда Бренна уселась у ног Джуд и прислонила голову к ноге матери, Джуд передала ей тарелку с тортом.
— У него особая манера, когда он поглощен своей музыкой, — пробормотала Бренна. — Заставляет тебя забыть, — почти — что он — балбес.
— Они — чудесны. Им стоит записываться в студии. Они должны выступать на сцене, а не в гостиных.
— Шон играет в свое собственное удовольствие. Если честолюбие встанет у него на пути и ударит его по башке молотком, оно даже и вмятины не оставит.
— Не каждый хочет заполучить все сразу, — мягко сказала Молли. Она погладила Бренну по голове. — Как ты и твой отец.
— Чем больше ты делаешь, тем больше сделано.
— Ах, ты полная копия Мика. Почему ты не танцуешь, как твои сестры, вместо того, чтобы думать о грустном? Господи, девочка, ты — О’Тулл до глубины души.
— О, во мне есть что-то и от Логанов, — просветлев, Бренна вскочила и схватила мать за руку. — Пойдем тогда, ма, если ты не чувствуешь себя слишком старой и немощной.
— Я тебя под стол могу затанцевать.
Под одобрительные восклицания Молли начала ряд быстрых, сложных шагов. Другие танцоры уступали ей дорогу с хлопками и свистом.
— Молли в свое время выигрывала призы за ирландский степ, — сообщила Джуд Кэти. — И она передала свой талант дочерям. Они — красавицы, не правда ли?
— Да. О, только посмотри на них!
Одна за другой, девочки Молли присоединились к танцу, пока их не оказалось трое против трех. Шесть маленьких женщин, лицом к лицу, в смешении светлых и ярких волос, с нахально выпяченными руками на бедрах и так и мелькающими ногами. Чем быстрее играла музыка, тем больше убыстрялся их темп, пока у Джуд не перехватило дыхание просто от наблюдения за ними. Это не только талант и блеск, подумала Джуд, от чего у нее перехватывало горло от зависти и восхищения, но также связующая нить между женщинами. От сестры к сестре, от матери к дочери. Музыка была всего лишь еще одной нитью. Традиции культуры не создаются только легендами и мифами. Эйдан был прав, поняла она. Она не может забыть о музыке, когда будет описывать Ирландию.
Боевые барабаны и песни в пабах, баллады и замечательные, быстрые пляски. Она должна изучить их, их истоки, ироничность, юмор и отчаяние. Она погрузилась в свое новое вдохновение, и позволила музыке унести себя.
К тому времени, как танец закончился, комната была битком набита собравшимися из других частей дома и со двора людьми. На последней ноте, на последнем точном притопе ног разразились бурные аплодисменты.
Бренна, пошатываясь, подошла и снова свалилась у ног Джуд.
— Ма права, я не могу за ней угнаться. Это женщина — чудо, — утираясь рукой над бровью, она вздохнула. — Кто-нибудь, сжальтесь надо мной и принесите мне пива.
— Я принесу его. Ты его заслужила, — Джуд поднялась на ноги и попыталась протиснуться на кухню. Она получила несколько просьб станцевать, которые она со смехом отклонила, комплименты ее окорочку, заставившие ее засветиться от изумления и удовольствия, а также ее внешности, по которым она решила, что некоторые из ее гостей достаточно хорошо приложились к бочонкам. Когда она, наконец, добралась до кухни, она удивилась тому, что Эйдан шел за ней по пятам и тут же поймал ее за руку.
— Выйдем наружу, глотнем свежего воздуха.
— О, но я сказала Бренне, что принесу ей пива.
— Джек, принеси Бренне пинту, хорошо? — попросил Эйдан, потянув Джуд через заднюю дверь наружу.
— Я люблю слушать, как ты играешь, но ты, наверное, уже устал.
— Я никогда не возражаю против нескольких часов музыки. Это особенность Галлахеров, — он продолжал тянуть ее за собой, мимо групки мужчин, собравшихся у двери позади дома, к вьющейся тропке свечей, расставленных на траве в саду. — Ты оставила свои волосы распущенными, — сказал он, накручивая пряди на свои пальцы.
— Мне показалось, что так больше подойдет под платье, — она отвела их за спину и подняла лицо к небу. Оно было теперь темно-темно синим, цвета ночи, и никогда уже не станет еще темнее из-за белой округлой луны. Волшебная ночь света и теней, когда выходят плясать фэйри[53].
— Не могу поверить, до какого состояния я себя довела из-за всего этого. Все были правы. Они говорили, что все случится само по себе. И так и произошло. Я догадываюсь, что так происходит с самыми лучшими вещами.
Она обернулась, когда они добрались до места, где Джуд поставила бы свою воображаемую беседку. Позади них дом, — ее дом, — подумала она с гордостью — был залит светом, как на Рождество. Из него продолжала литься музыка, перемешанная с голосами и смехом.
— Так и должно быть, — пробормотала она. — В доме должна быть музыка.
— Я наполню его музыкой, если ты пожелаешь, — когда она улыбнулась и скользнула в его объятия, Эйдан повел ее в танце, как она об этом и мечтала. Это было идеально, подумала она. Волшебство и музыка, и лунный свет. Одна длинная ночь, где темнота была всего лишь кратким мигом.
— Если бы ты приехал в Америку и сыграл одну песню, то заполучил бы контракт на запись до того, как она бы закончилась.
— Это не для меня. Я принадлежу этому месту.
— Это так, — она отклонилась и улыбнулась ему. Действительно. Она не могла вообразить его где- нибудь еще. — Ты принадлежишь этому месту.
И волшебство и музыка, и лунный свет толкнули его произнести слова до того, как они были готовы.
— И ты тоже. У тебя нет причин для возвращения, — он отстранил ее от себя. — Ты здесь счастлива.
— Я здесь очень счастлива. Но…
— Этого достаточно, чтобы остаться. Что плохого в том, чтобы быть просто счастливой?
Его отрывистый тон превратил ее улыбку в изумление.
— Ничего плохого, конечно, но мне надо работать. Я должна себя содержать.
— Ты можешь найти работу, которой будешь довольна здесь.
Она нашла, подумала Джуд. Она нашла смысл жизни в писательском труде. Но старые привычки умирают с трудом.
— В Ардморе не такой уж и большой спрос сейчас на профессоров психологии.
— Тебе не нравилось этим заниматься.
Он заставлял ее нервничать. Холодок прошелся по рукам, и она пожалела, что на ней нет жакета.
— Это то, чем я занимаюсь. То, что я знаю.
— Ты научишься делать что-то еще. Я хочу, чтобы ты осталась здесь со мной, Джуд, — даже когда ее сердце подскочило в груди, он продолжил. — Мне нужна жена.
Она не была уверена, глухой звук в ее ушах был ее упавшим сердцем или всего лишь шоком?
— Прошу прощения?
— Мне нужна жена, — продолжил он. — Я думаю, что ты должна выйти за меня замуж, а остальными делами мы займемся позже.
