невыполнимое желание быть самим собой.
Однако, как надеялась Клер, сушившиеся на другом подносе кристаллы могли изменить ситуацию. Ошибку допустил не Мирнин, а его последний помощник — неизвестно, умышленно или нет. Новые кристаллы будут действовать эффективнее и дольше.
Они смогут стабилизировать состояние Мирнина.
— Это еще не лекарство, — сказал он, как будто прочтя ее мысли.
— Нет, но они позволят вам выиграть время. Послушайте, я могу прийти завтра. Пообещайте, что вы не тронете эти кристаллы, — они еще не готовы. И они сильнее, так что вы сможете начать с меньшей дозы.
— Не учи меня, что делать! — буркнул Мирнин. — Кто здесь учитель? Кто ученик?
Знакомые симптомы — и опасные.
— Вы учитель. — Она опустила голову. — А теперь мне пора идти. Вернусь завтра, хорошо?
Он не отвечал, не сводя с нее пристального взгляда. Она не знала, о чем он думает и думает ли вообще, но видела, что учитель находится на грани.
Клер сунула в рюкзак склянку со старыми, менее эффективными кристаллами — там осталось всего по одной дозе для них обоих, но они могут понадобиться, если он во время своей маниакальной фазы сотворит что-нибудь с новыми. Нужно попросить у Амелии что-то вроде сейфа, где можно было бы хранить…
— Почему? — спросил Мирнин. — Почему ты помогаешь нам? Разве для людей не было бы лучше, если бы мы умерли? Помогая мне, ты помогаешь всем вампирам.
Клер знала, как на ее месте поступил бы Шейн — просто ничего не делал бы, полагая, что победа у него в кармане. Так же, возможно, повела бы себя и Ева — если бы не Майкл.
А она… она помогала. И даже не могла толком объяснить почему. Просто устраниться ей казалось неправильным. Вампиры не все плохие, и даже во имя великой цели она не могла принести в жертву ни Сэма, ни Майкла.
— Знаю. И поверьте, меня это не радует.
— Ты делаешь это из страха, — предположил он.
— Нет. Просто потому, что вы нуждаетесь в этом.
Он смотрел на Клер с таким видом, словно не понимал, о чем она говорит. Пора было уходить. Она вздрогнула, повесила рюкзак на плечо и заторопилась к лестнице. Время от времени она оглядывалась, но ни разу не заметила, чтобы Мирнин двигался, — тем не менее он с каждым разом оказывался чуть ближе. Прямо как в детской игре, только убийственно серьезной. В тот момент, когда она смотрела на него, он замирал, а когда она отворачивалась — перемещался.
Клер развернулась и попятилась, в упор глядя на него. Мирнин издал смешок, похожий на шелест крыльев летучей мыши.
Коснувшись подошвами первой ступеньки, она повернулась и бросилась бежать.
Он мог ее схватить, но не сделал этого. Потная, задыхающаяся и дрожащая, она выскочила в проулок, и он не следовал за ней — наверное, не мог спускаться по лестнице. Почему? Этого она не знала. Может, те же силы, которые не позволяют жителям Морганвилля покидать город и стирают их память, удерживают Мирнина заточенным в его жилище?
И вдруг волосы на затылке встали дыбом, и чей-то голос шепнул в ухо: Шейн? Что здесь делает Шейн?
Он там, в хижине. И он попал в беду; ей нужно вернуться…
Клер безотчетно протянула руку к двери хижины…
— Мирнин, прекрати!
Она отпрянула, развернулась и бросилась по проулку в относительную безопасность улицы.
И только оказавшись там, осознала, что уже наступила ночь.
Эдди не поедет за ней в темноте, а до дома далеко — слишком далеко, чтобы добираться пешком.
Клер собралась было позвонить Майклу, но тут увидела медленно едущий по улице полицейский автомобиль. Не вампирский — передние окна лишь слегка тонированы, хотя задние зачернены. Клер замахала рукой. Эффект кристаллов почти закончился, она чувствовала себя выжатой как лимон. Хотелось одного — спать. Она поехала бы даже с самим Сатаной, если бы это дало ей возможность хоть на несколько минут прилечь.
Машина остановилась, окно со стороны пассажирского сиденья заскользило вниз. Клер заглянула внутрь и увидела офицера Фентона.
— Ты, должно быть, выжила из ума, — сказал он. — А ведь должна бы поостеречься. Твои друзья заявили, что ты пропала, и теперь все ищут тебя.
О боже! Подобное развитие событий даже не приходило ей в голову; она не осознавала, как долго отсутствовала.
— Я просто… — пробормотала Клер. — Не отвезете меня домой? Пожалуйста.
— Ну, залезай.
Она так и сделала. Теперь болело все — голова, глаза, каждая мышца тела. И она чувствовала, что дальше будет только хуже.
— Кстати, о твоих друзьях. Как они? Я слышал, что случилось с Шейном. Просто позор.
— Он поправится.
— А этот второй? Майкл?
— С ним все хорошо. Почему вы спрашиваете?
— Просто на всякий случай. Вообще-то за ним нужно приглядывать, поскольку мишенью первого нападения был именно он. — Фентон медленно развернул машину и повел ее по улице. — Тот парень искал конкретно его.
Голова болела так сильно, что Клер трудно было поддерживать разговор.
— Ну да, — согласилась она слабым голосом. И потом последняя вспышка ясности свела распадающиеся цепочки химических соединений в мозгу; сердце подскочило и забилось часто-часто. — Откуда вам это известно?
— Что?
— Что целью нападения был не Сэм? Он лежал без сознания, когда вы нашли его, и не мог ничего рассказать.
— Скажешь тоже — без сознания. Он был мертв.
— Но как бы то ни было, он не мог рассказать… — Отдельные кусочки мозаики встали на место, и в целом картина выглядела скверно. Очень скверно. — Вы оказались там еще до того, как завыли сирены.
— О чем ты?
— Выглянув наружу, мы увидели, что вы припарковались позади машины Сэма, и решили, что это вы нашли его. Но вы не просто нашли его на улице…
Офицер Фентон с силой вдавил педаль газа, и машина рванула вперед. Он включил мигалку, ночную тьму прорезали голубые и красные вспышки.
— Куда вы везете меня?
— Заткнись.
Клер взялась за ручку двери, но они мчались очень быстро, и она понимала, что не решится спрыгнуть.
— Если вы мне что-нибудь сделаете, Основатель…
— На это мы и рассчитываем. — Фентон усмехнулся. — Заткнись.
Шейн наверняка пришел бы в восторг от всей этой затеи с тайным обществом убийц вампиров. Клер же просто очень хотела домой.
Кроме самого офицера Фентона в сарае позади фотомагазина присутствовала его жена, та противная медсестра; она вела себя так, словно Клер была больна какой-то позорной, отвратительной болезнью, даже надела латексные перчатки, привязывая ее к креслу.
Остальных Клер едва знала. Один принадлежал к обслуживающему персоналу университета, она
