– Да, видела.
И вновь у Дмитрия возникло ощущение, что она не та, за кого себя выдает. Но озвучить свои сомнения сейчас значило дать повод к новой вспышке подозрений и взаимной агрессии, едва не погубившей последних членов его немногочисленной команды.
– Спускаемся вниз, – только и сказал он. – Порядок следования прежний: Злой, вы, Ольга, и я. Не буду скрывать: у нас мало шансов остаться в живых. Да вы это и сами понимаете. Поэтому тело Жилы придется оставить здесь.
Последнее было сказано специально для Ольги, но на этот раз она не решилась возразить. Молча взглянула на мертвого Жилина: хотела запомнить или прощалась с ним, и так же молча пошла вперед.
Ольга медленно спускалась по лестнице, механически переставляя ноги по ступеням, а в голове молотом стучала одна и та же мысль: она только что убила сержанта Жилина. Это случилось неосознанно. Она не хотела убивать и даже не видела его. Тем не менее Жилин погиб по ее вине. Убийство по неосторожности – вот как это называется на юридическом языке, но все-таки убийство. Она стала убийцей! Правда, ей никто не поверит, если она признается в содеянном. Но себя-то не обманешь. Самое ужасное, что если бы она не сделала того, что сделала, вместо Жилина погиб Дмитрий. Каждому медику известен вопрос: если вам одновременно привезут двух умирающих людей, кого вы будете спасать? Хорошо, что в жизни его приходится решать крайне редко, да и то в основном лишь реаниматорам и хирургам. Во всяком случае, Ольга была уверена, что ей, как психологу, никогда не придется столкнуться с подобным выбором. И вот она спасла жизнь одному, пожертвовав жизнью другого. А теперь, когда дорогой ей человек остался жив, а его товарищ погиб, Ольгу мучил другой вопрос: могла ли она спасти обоих? Наверное, могла, если бы оттолкнула пули в другую сторону. А вдруг это всего лишь иллюзия? Что, если она стала заложницей собственного воображения? Кстати, Дмитрий именно так и подумает, если она признается ему во всем. Человек не способен рассмотреть летящую пулю. Глаза, точнее человеческий мозг, не в состоянии проследить за столь быстро перемещающимся в пространстве объектом. Но она видела их – пять остроконечных металлических цилиндров, хищно нацелившихся в голову и грудь Дмитрия. Все происходящее воспринималось, как при просмотре специальной замедленной съемки. Дмитрий застыл на месте и не двигался, а пули, словно разъяренные осы, неумолимо приближались к нему, оставляя за собой в воздухе длинные хвосты инверсионного следа. Ольга импульсивно взмахнула рукой. Таким движением можно было отогнать разве что рой назойливых насекомых. Но случилось чудо, иначе она просто не могла объяснить случившееся, пули отклонились в сторону и, пролетев мимо Дмитрия, поразили оказавшегося на пути Жилина. В тот же миг замедленная съемка оборвалась, вернув растянувшемуся времени его обычный ход. Продолжая стрелять, Дмитрий прижался к стене, а получивший смертельные ранения Жилин за его спиной опрокинулся на ступени.
Случившееся стало для Ольги настоящим шоком. Поэтому, если бы Глухарев не струсил и не сбежал, прекратив огонь, вряд ли она смогла бы еще раз выручить Дмитрия. Странно, что, кроме нее, Глухарева больше никто не видел, даже Злобин, хотя, по словам Дмитрия, из всех разведчиков у него самое острое зрение. А она-то сама его видела? Ольга попыталась вспомнить, что еще она заметила во время перестрелки. Сначала она увидела крадущуюся по лестнице темную фигуру. Увидела или почувствовала? Сейчас Ольга не решилась бы с уверенностью ответить на этот вопрос. Но она точно знала, что это был Глухарев, как и то, что он будет стрелять. Она даже попыталась предупредить Дмитрия, но не успела. Глухарев выстрелил раньше. Выстрелил и убил Жилина, хотя целил в Дмитрия, потому что она помогла ему попасть в другого.
Что-то коснулось ее локтя. Ольга вздрогнула, словно ее ударило электрическим током, но когда испуганно обернулась, увидела рядом лицо Дмитрия.
– Переживаете из-за того, что нам пришлось оставить погибшего товарища? – спросил он. – Не нужно. Это была вынужденная необходимость. Знайте: если бы в перестрелке погиб я… или вы, остальные поступили бы точно так же.
«Ты и должен был погибнуть! Ты, а не Жилин!» Ольга почувствовала, что ее глаза наполняются слезами, и, чтобы не разрыдаться, закусила губу.
– Дима, у вас есть что-нибудь маленькое: спички, зажигалка?
– Зачем вам? – удивился он, но все-таки достал откуда-то коробок спичек.
Коробок оказался чуть больше обычного. Видимо, и спички были необычные: охотничьи или специальные армейские, но сейчас это не имело значения. Ольга поставила коробок ребром на раскрытую ладонь, потом крепко зажмурилась, представив, как столкнет его, а когда резко открыла глаза, коробок, будто ветром, сдуло с ее ладони. Он отлетел к стене, ударился об нее и упал несколькими ступенями ниже.
– Что это было? – удивился Дмитрий.
Не отвечая ему, Ольга подняла коробок, достала оттуда щепотку спичек, горкой сложила себе на ладонь и снова зажмурилась. Все повторилось, как с коробком, только на этот раз, когда она отрыла глаза и мысленно столкнула спички с ладони, те разлетелись в разные стороны и исчезли в темноте.
Но спички – не пули!
От волнения Ольгу охватила дрожь. Трясущимися руками она достала из кобуры запасной пистолетный магазин и выщелкнула себе на ладонь верхний патрон. Все происходило на глазах Дмитрия, но он больше ничего не говорил и не спрашивал, молча наблюдая за ней. На этот раз Ольга не стала зажмуриваться. Пристально взглянула на лежащий на ладони патрон и мысленно оттолкнула его. Тот отлетел к стене и зацокал по ступенькам. Ольга поспешила за ним, чтобы поднять, но Дмитрий удержал ее за руку.
– Это…
– Телекинез, – подсказала она.
– Нет, я хотел спросить: как вы это делаете?
Ольга высвободилась и пожала плечами:
– Не знаю. Правда не знаю.
Она наконец подобрала укатившийся патрон. Почему-то сейчас это казалось ей самым важным.
– А… как вы нашли его? – Дмитрий выглядел не менее удивленным, чем при демонстрации телекинеза. – Без света же ничего не видно.
Ольга опустила глаза вниз, с удивлением обнаружив, что с трудом различает носки собственных кроссовок. Если бы не свет фонаря идущего впереди Злобина, она вообще ничего не видела бы. Может, она нашла патрон на ощупь? Но еще до того, как нагнуться, она знала, на какой ступеньке искать. Последнее открытие не на шутку испугало ее. Ольга затравленно взглянула на Дмитрия.
– Я не знаю, что со мной, – тяжело дыша, пробормотала она. Потом подняла к глазам дрожащие руки. – Может быть, это уже не я?
Он вдруг взял ее за плечи и крепко сжал.
– Бедная. Это все бункер, точнее, та тварь, которая здесь поселилась. Она калечит и ломает людей. Но я не дам ей изуродовать тебя, слышишь: не дам. Я всегда буду рядом. Ты веришь мне?
Ольга с благодарностью взглянула на Дмитрия. После его слов ей сразу стало лучше: дрожь прошла, да и дыхание постепенно восстановилось.
– Верю. Спасибо, Дима. Мне очень важно было это услышать. И именно от тебя.
Предательская слеза все-таки скатилась по щеке. Ольга, не задумываясь, вытерла мокрую щеку о рукав Дмитрия и еще теснее прижалась к его руке.
– Еще одна дверь, – сообщил Злобин.
Его световой луч скользнул по шершавой бетонной стене и остановился на точно такой же стальной двери с круглым окошком-иллюминатором, что вела с лестницы на первый уровень, или, как посмотреть, с первого уровня на эвакуационную лестницу. Только, в отличие от предыдущей, эта дверь была плотно закрыта.
– Второй уровень? – уточнил Дмитрий.
Ольга, стоящая рядом с ним, неуверенно кивнула:
– Да. Узел связи и вычислительный центр.
Такие же отметки стояли на полученном Дмитрием плане второго уровня. Но так было до катастрофы. Сейчас Дмитрий не решился бы поручиться, что за запертой дверью они обнаружат именно это. Ольга, по- видимому, тоже. Отсюда и ее неуверенность.
