питомник’ — производному от semen [сe:мен] ‘семя’. Латинское же semen полностью соответствует нашему семен-и.
Как и в других языках, в русском языке можно найти немало разного рода «родственников» и среди слов иноязычного происхождения. Очень часто одно и то же слово, проникая к нам разными путями, пополняет русский язык не одним, а двумя (и даже более) новыми словами. Вспомните примеры со словами фимиам и тимьян, чердак и чертог. Или сравните между собой такие слова, как магистр, маэстро, мастер, метр(дотель), мистер. Все эти слова восходят к латинскому magister [магuстер] ‘начальник, наставник, учитель’, но пришли они к нам из разных языков: маэстро — из итальянского, мистер — из английского, метр ‘наставник’ и метрдотель — из французского и т. д. Кстати, то же исходное слово мы находим во второй половине пришедших к нам разными путями немецких заимствований бургомистр и бурмистр (буквально: ‘глава, начальник города’, сравните немецк. Burg [бург] ‘город’).
Нередки и такие случаи, когда слова проникают к нам из одного и того же языка, но мы не улавливаем между ними родственной связи, поскольку в русском языке эти слова не мотивированы этимологически. Что, например, общего (кроме звучания) между брошью и брошюрой? А вот во французском языке, из которого были заимствованы оба слова, связь между broche [брош] ‘булавка, брошка’ — brocher [брошe] ‘сшивать, скреплять’ — brochure [брошю?р] ‘брошюра’, буквально: ‘сшитая, скреплённая (книжка)’, выявляется без особого труда.
Наконец, одно и то же слово, заимствованное и усвоенное в языке в разные исторические эпохи, может получить разные значения или же приобрести различный фонетический облик. Иногда одно из этих слов-«близнецов» проникает в чужой язык письменным, а другое — устным путем.
Например, греческое слово asbestos [aсбестос] с буквальным значением ‘не гаснущий, неугасимый’ продолжает свою жизнь в русском языке сразу в двух видах: асбест (письменное заимствование) и известь (устное заимствование).
Такого рода родственные пары, восходящие к одному и тому же источнику или к словам, которые образованы от родственных корней, называются этимологическими дублетами[100].
Иногда этимологическое родство дублетных образований определяется сравнительно легко, так как признаки этого родства видны «невооружённым глазом». Взять хотя бы немецкие слова Schneider [шнaйдер] ‘портной’ и Schnitter [шнuтер] ‘жнец’ или Reiter [рaйтер] ‘всадник’ и Ritter [рuтер] ‘рыцарь’. Основные формы соответствующих немецких глаголов делают совершенно ясной как этимологию приведённых слов, так и общность происхождения каждого из этих дублетов: schneiden, schnitt, geschnitten [шнaйден, шнит, гешнuтен] ‘резать’ > 1) ‘кроить’, 2) ‘косить, жать’; reiten, ritt, geritten [рaйтен, рит, герuтен] ‘ехать верхом’[101].
Почти столь же легко определяется связь между русскими словами жерло (из *gъr-dlo-) и горло (из *gъr- dlo), где в основе расхождения лежит разная огласовка корня. Английские слова skirt [скё: т] ‘юбка’ и shirt [шё: т] ‘рубашка’ без труда определяются как дублеты по фонетическому признаку. Первое из этих слов — скандинавское заимствование, второе же — исконно английское слово.
Но не во всех случаях этимологические дублеты распознаются так же легко. Возьмём, к примеру, русские слова волк и облако. Что, казалось бы, может быть общего между ними? А общее между тем есть.
Слово волк (из *v?k-os) этимологически связано с глаголом волоку, волочь/влеку, влечь (из *velk-ti). Иначе говоря, слово волк этимологизируется как волокущий свою жертву, как уволакивающий, утаскивающий овец и других домашних животных.
Сходным по образованию (*velk-ti > *volk-os) является в русском языке слово волок ‘место между реками, где лодки перетаскивают по суше волоком’[102]. Интересно отметить, что родственный нашему волочь/влечь (*velk-ti) греческий глагол helk-o [хeлко:] ‘тащу, волоку’ имеет засвидетельствованные в древнем словаре Гезихия производные holkos [хoлкос] ‘волк’ и holkos ‘волок’. Эта греческая параллель свидетельствует о том, что совпадение между словами волк и волок в русском языке не случайно и что попытки иного этимологического объяснения слова волк, которые иногда встречаются в словарях, едва ли могут быть признаны удачными.
Слово облако, как показывает его огласовка, является старославянизмом в русском языке. Старославянской форме мужского рода облакъ в древнерусском языке соответствовало исконное слово оболокъ ‘облако’. В современном русском языке на той же основе образовано слово оболочка, являющееся таким же «двойником» слова облачко, как и в случае оболокъ > облакъ. Этимология всех этих слов станет ясной, если мы реконструируем основу *ob-volk-, в составе которой сочетание — bv- [-бв-] упростилось в [б], так же как, например, в случаях обвязать > обязать, *обвыкн-(сравните при-выкнуть, от-вы-кнуть) > обыкн(овенный). Следовательно, этимологически облако — это то, что обволакивает, застилает небо. А отсюда — через значение глагола волочить — нам становится ясной родственная связь между словами облако, волк и волок.
Мы уже говорили о том, что особенно много этимологических дублетов встречается среди слов-«путешесгвеняиков» иноязычного происхождения.
Здесь также родственные связи иногда выявляются сравнительно легко — даже в тех случаях, когда в значении слов-дублетов, казалось бы, нет ничего общего. Например, несмотря на отсутствие какого бы то ни было семантического сходства между словами гладиатор и гладиолус, общность их происхождения помогает раскрыть латинское слово gladius [глaдиус] ‘меч’. Гладиатор в Древнем Риме — это военнопленный или раб, сражающийся на арене цирка. Первоначально это слово буквально означало: ‘вооружённый мечом’. Слово gladiolus [гладuолус] в латинском языке
