К истокам слова. Рассказы о науке этимологии

Г. И. Миськович в журнале «Русская речь» (1971, № 5, стр. 71) приводит интересный ответ учёного, занимающегося вопросами геологии Луны и планет. К. Б. Шинкаревой был задан вопрос, почему она в своей речи пользуется (применительно к Луне) словом геологи, а не селенологи. К. Б. Шинкарева ответила: «Это вопрос пока дискуссионный. Ведь наступит время, и нам придётся вплотную заняться Марсом, Меркурием… Как тогда именовать специалистов по этим планетам? Да и стоит ли всякий раз менять нашу «земную» терминологию?» («Правда», 22.09.1970 г.).

Следовательно, одним из важнейших средств создания общих терминов в рамках новой космической лексики может явиться деэтимологизация наших более конкретных «земных» слов. Не стоит сейчас задаваться вопросом о том, какие из недавно созданных «космических» слов удержатся в языке, а какие — нет. Наша задача — более строго относиться к созданию новых слов, учитывая при этом не только этимологический фактор, но и роль деэтимологизации в истории языка.

Итак, на примерах словоупотребления и словотворчества мы убедились в практической значимости деэтимологизации, в том, что деэтимологизация была и остаётся одним из важнейших языковых средств в процессе выработки общих понятий и терминов. Именно частичная деэтимологизация слова чернила, несмотря на его очевидную связь с прилагательным чёрный, позволяет нам свободно пользоваться сочетаниями синие, зелёные и т. д. чернила, а не создавать для каждого отдельного случая самостоятельные слова типа «синила», «краснила», «зеленила». И даже в сочетании чёрные чернила никто сейчас не усмотрит тавтологии типа масло масляное.

Все приведённые выше примеры говорят о том, что деэтимологизация — это закономерное явление в истории языка, а не нарушение его норм, не «порча», которая ведёт к созданию этимологических нелепостей. Стремление устранить из языка всё то, что противоречит этимологии слов, может привести не к «очищению», а только к обеднению нашего языка.

Глава двадцать первая Этимологизация новых слов

Прежде всего, необходимо оговориться: понятие «новое слово» — весьма и весьма условно. Отношения и связи между неологизмами (новыми словами) и архаизмами (устаревшими словами) в языке могут переплетаться самым причудливым образом. Поясним это утверждение несколькими примерами.

Устаревшие неологизмы и возрождённые архаизмы

Как вы думаете, много ли лет нашему слову танк? В русский язык оно проникло из английского в годы Первой мировой и гражданской войн. Ещё позднее пришло к нам слово танкетка ‘малый быстроходный танк’, которое было «обыграно» при создании нового слова танкетки ‘вид лёгкой женской обуви’. В конце 1940-х годов это было одно из самых употребительных названий женской обуви. А многие ли его сейчас знают, и часто ли оно употребляется в русском языке конца ХХ — начала XXI века? Вот вам пример нового слова, которое уже успело стать устаревшим.

Между тем такие слова, как небо, луна, мать, брат, новый, два, дом и многие другие, существуют в нашем языке и в языке наших предков не один десяток столетий. И несмотря на свой весьма почтенный возраст, они не воспринимаются нами как слова устаревшие.

Особенно часто можно наблюдать устаревание, а порой и полное отмирание неологизмов иноязычного происхождения, когда они вытесняются словами родного языка. Так, заимствованное слово геликоптер было вытеснено русским словом вертолёт, аэроплан— словом самолёт, авиатор — лётчик и т. д. Немало подобного рода примеров можно привести из области спортивной лексики: голкипер — вратарь, бек — защитник, хавбек — полузащитник, корнер — угловой (удар).

Навсегда ли уходят из языка, из его активного «арсенала» устаревшие слова? Часто — да, но иногда — нет. Так, например, слово майор стало устаревшим в русском языке после того, как соответствующее звание, введённое Петром I, было упразднено в конце XIX века.[116] После введения в Советской Армии воинского звания майор слово это пережило в русском языке своё второе рождение.

Нечто аналогичное произошло и со словом ударник ‘передовик производства’. В 1930-е годы оно было вытеснено в данном значении словом стахановец[117].

Но вот прошло совсем немного лет (с точки зрения многовековой истории языка), и в послевоенное время снова стали пользоваться словом ударник в значении ‘передовик производства’.

Иногда возрождённые архаизмы приобретают в языке совсем не то «звучание», которое они когда-то имели. Так, ковер-самолёт русских народных сказок или диалектное слово самолёт а) ‘вид парома’ и б) ‘ткацкий челнок’ имеют мало общего с современным летательным аппаратом — самолётом. Едва ли узнал бы себя в современном футбольном или хоккейном вратаре прежний вратарь — ‘привратник’.

Интересно, что рассмотренные нами особенности, проявляющиеся в истории слов, были отмечены ещё Горацием, который писал:

«Многие из тех слов, которые уже исчезли, возродятся, а те, которые сейчас в почёте, — исчезнут (из языка)».

«Ближняя» этимология

До сих пор наше основное внимание привлекали такие слова, этимология которых может быть выявлена с помощью индоевропейских фонетических соответствий, реконструкций древнейшей словообразовательной структуры слова и т. д. Иначе говоря, нам постоянно приходилось обращаться к индоевропейской или, по крайней мере, праславянской эпохе.

Но есть слова, которые возникли в нашем языке совсем недавно, например 5, 50 или 500 лет тому назад. Не удивляйтесь, что здесь в один ряд поставлены столь различные временные промежутки. С точки зрения индоевропейской древности, слова, возникшие и 5, и 500 лет тому назад, вполне могут рассматриваться как «новые». Правда, при этом нужно учитывать специфику той лексики, которая отражает широкие международные культурные связи и технический прогресс последних столетий.

В целом слова, этимологизация которых не требует обращения к разного рода праславянским и индоевропейским реконструкциям, мы и будем в данной главе именовать (условно, как мы уже убедились) «новыми» словами. Н. М. Шанский этимологизацию такого рода слов относит к разряду «ближней» этимологии, в отличие от этимологии «дальней», которая должна принимать во внимание материал родственных индоевропейских языков.