очередной страж.
— Так почему же тебя исключили, Уильям? — рассеянно переспросила она, думая об Эзре из Хортон-Мэнора, большом, ловком, проворном сером коте с белой мордой. Жена сквайра утверждала, что он может мчаться быстрее и прямее стрелы по ветру. Пока что все его таланты, виденные Мегги во время визита к сквайру, — это неутомимое желание барахтаться на полу вместе с детьми.
Мегги решила устроить нечто вроде состязания, чтобы посмотреть, сколько народа в округе заинтересуется новым развлечением.
Уильям по-прежнему гладил Оскара, лежавшего на спине с задранными кверху лапами.
— Какой позор, — неодобрительно буркнула Мегги. — У этого кота нет ни малейшего самолюбия. Так почему тебя исключили?
Уильям неловко откашлялся при виде ее неумолимого лица.
— Э… одна из тамошних девиц забеременела, возможно, и от меня… кто знает… только ее отец собирался меня убить.
— Вполне понятная реакция. Она была красивее Мелиссы Уинтерс?
Челюсть Уильяма чуть не отвалилась. Он попытался сказать что-то, но поспешно захлопнул рот, как моллюск раковину.
— Ты жалкое ничтожество, Уильям, — яростно прошипела Мегги, до того злая, что, если бы не угроза виселицы, с радостью растоптала бы деверя. — Тебя, наверное, лучше всего было удавить при рождении. Это уберегло бы от неприятностей многих людей, особенно женщин.
— Но я не виноват, — прохныкал Уильям. Мегги только поморщилась, мигом распознав ноющие нотки, яснее всяких слов изобличавшие ложь: недаром ей приходилось иметь дело с особями мужского пола в лице четверых братьев и целой кучи чертовых кузенов. Она так обозлилась, что буквально взметнулась с пола, размахивая кулаками. Все! Ее терпение кончилось!
— Наверное, девушки держали тебя за руки за ноги и срывали одежду?
Уильям потрясенно моргал. Чтобы дочь викария выражалась подобным образом?! Неслыханно!
Но Мегги прямо смотрела ему в глаза, пока он не пожал плечами:
— Ну… нет, но они из тех особ, что перепробовали не одного мужчину, только вот мне не везет: всегда ловят на месте преступления. Но я тут ни при чем! Однако, Мегги, ты невзлюбила меня еще до того, как увидела. Почему?
— Мелисса Уинтерс, олух ты этакий. Мне известно, как ты обвинил во всем Томаса! Ты бесчестный кретин, Уильям!
— Но это Томас наградил ее младенцем, — оправдывался Уильям. — А я в то время был в Глазго, у тети Огасты.
И тут Мегги не выдержала и всадила кулак ему в челюсть с такой силой, что тот пошатнулся, попятился и, стараясь сохранить равновесие, взмахнул руками. При этом он едва не задел Оскара. Тот взвыл и прыгнул вверх и назад — поразительный подвиг, которым Мегги не могла не восхищаться. Следствием явилось то, что Уильям не смог удержаться на ногах и рухнул на спину. Очевидно, падение так ошеломило его, что он не двигался, только смотрел на нее, пытаясь отдышаться.
— Томас — человек порядочный, — процедила она сквозь свирепо стиснутые зубы. — Попробуй сказать еще что-то в этом роде, и я стану пинать тебя под ребра, пока не сдохнешь!
Уильям захныкал, но не двинулся с места.
— Спасибо.
Обернувшись, Мегги увидела мужа. Ом стоял в дверях в любимой позе: скрестив на груди руки. Ироничный смысл этой благодарности поразил ее о самое сердце. Она вздернула подбородок.
— У тебя немало недостатков, Томас, но подлым и бесчестным тебя никак не назовешь.
— Не назовешь, — согласился он, подходя к Уильяму и протягивая руку. Уильям уставился на эту руку, и Мегги на мгновение показалось, что он вот-вот разразится слезами.
— О, ради Бога, Уильям, будь мужчиной и прими руку брата. Он тебя не убьет, поскольку в некоторых вещах куда цивилизованнее меня.
— А ты? Ты же вполне способна убить… — лепетал Уильям.
— А вот это правда. Убирайся. Я пытаюсь тренировать этих кошек, а ты мне мешаешь.
Уильям отряхнул бриджи, неуверенно посмотрел на брата и немедленно исчез.
— Ты защищала меня, — с трудом вымолвил Томас.
— А чего ты ожидал? Что я расскажу твоему придурковатому брату, как ты игнорируешь жену, обращаешься с ней так, словно она до смерти тебе надоела, и, следовательно, он может клеветать на тебя, сколько заблагорассудится?
— Нет. Ты не такова.
— Возможно ли, что Мелиссу соблазнил другой мужчина?
— Нет.
— Уильям утверждает, что был в это время в Глазго с тетушкой.
— Так и есть. Я отослал его туда, после того как избил до полусмерти.
— Что же, приятно слышать.
Мегги вытерла руки о юбку, взглянула на Оскара, мирно спавшего в углу, свернувшись клубочком.
— Не слишком он похож на победителя, верно?
— Найлз говорит, он очень ловок.
— Видел этот прыжок вверх и назад?
— Не успел. Я смотрел не на него.
— Что с тобой, Томас?
— Я пришел звать тебя к чаю, Мегги. Матушка, Либби и лорд Киппер уже в гостиной. Кухарка принесла чай и пирожные. Ждут только тебя.
— И Уильяма.
— Барнакл наверняка его отыщет.
— Понятно. Я иду, — кивнула Мегги, но, подняв глаза, увидела искаженную привычной мученической гримасой физиономию Барнакла и насмешливо осведомилась: — Почему это вы тут? Кто же будет искать Уильяма?
— Не волнуйтесь, миледи, я его найду, только тут дело поважнее. По мне так просто необходимо выполнять все поручения по строгому порядку, а приказы его сиятельства для меня главнее всего на свете. Он велел передать, что ждет вас в конторе. Но поскольку его сиятельство сам это сказал, может, мне и не следовало вмешиваться, но лучше сказать дважды, чем ни разу, уж это как водится.
— Понял тебя, Барнакл, — вздохнул Томас.
Барнакл просиял, но тут же вспомнил о необходимости изображать несказанные муки.
Мегги улыбнулась старику и легонько погладила по спине.
— Да, он все сказал мне сам, Барнакл, а теперь и вы тоже. Теперь я ни за что не забуду. Спасибо.
Когда дворецкий прохромал к выходу, стеная на каждом шагу, Мегги снова повернулась к мужу.
— Ты сказал мне насчет чая. Барнакл утверждает, что ты просил меня явиться в контору. Так куда же мне идти?
— Я просто хотел сказать, что пришла еще одна посылка от твоей семьи. — Он помолчал, изучая ногти, и небрежно добавил: — Вероятно, еще один подарок от твоего почти кузена.
— Джереми? Подарок? Сомневаюсь.
И тут Мегги насторожилась. Что-то неуловимо изменилось в его голосе, когда он сказал это… но вот что именно?
— Что сначала, милорд, чай или посылка?
— Это зависит от того, насколько нетерпеливо ты ожидаешь очередного сувенира от твоего почти кузена.
На этот раз все стало ясно как день. Джереми! Он ревнует к Джереми. Неужели слышал что-то? Нет, ни отец, ни Мэри Роуз не проговорились бы. Господи, да Мэри Роуз вообще ничего не знает!
Мегги озадаченно покачивала головой, хотя была уверена, что ему ничего не известно. Но в таком случае что происходит?
