— Каким образом?
— Ну, им ведь приходится танцевать. Знаешь ли, слушать музыку, вживаться в нее. Когда они начинают чуть-чуть опережать ритм, это вовсе не от избытка чувства, как думают многие. Наоборот, это значит, что они устали, выдохлись. К тому же они непроизвольно не завершают движений и портят все впечатление. Знаешь ли, когда анекдот с бородой, его рассказывают без тех подробностей, в которых самая соль. Здесь то же самое, и тут ничего не поделаешь. Язык жестов не подделаешь, а он очень влияет на публику. Девушка сама это чувствует и, чтобы расслабиться и держаться бодрее, немного выпивает перед выходом. А бывает, и не немного. И тогда… — Тедди зажал пальцем одну ноздрю и втянул воздух другой.
Харри кивнул. Все это было знакомо.
— Она решает, что порошок с успехом заменит ей спиртное. К тому же, говорят, от него худеют. Изо дня в день доза увеличивается. Поначалу она принимает наркотики, чтобы полностью выложиться, потом просто не может без них обойтись. И вскоре ощущает последствия. Она уже не в состоянии сосредоточиться и начинает ненавидеть орущую пьяную публику. В один прекрасный вечер она попросту убегает со сцены. В слезах и гневе. Ссорится с менеджером, берет недельный отпуск, потом возвращается. Но она уже не чувствует настроение, работает нечетко, сбивается с ритма. Публика редеет, и девушке приходиться идти на улицу, на совсем другую работу.
Да, Тедди знал, что впереди их ждут проблемы, но это впереди. А пока корову нужно доить. Сейчас эта корова стояла на сцене. И судя по ее виду, большим телячьим глазам и пышному вымени, она была счастливой коровой.
— Не поверишь, кто пришел оценить наше молодое дарование, — Тедди ухмыльнулся и протер лацкан пиджака. — Кое-кто, так сказать, из твоих коллег.
— Немного стриптиза никому не повредит.
— Не повредит, — медленно повторил Тедди. — Но… Если раны не бередить, они и не зудят.
— Что ты хочешь сказать?
— Так, ничего, — ответил Тедди. — Ладно, сменим тему. Почему ты вернулся, констебль?
— Меня интересуют две вещи. Та девушка, которую нашли в Сентенниал-парке, была не такой уж невинной, какой казалась. Анализ крови показал большое количество амфетамина в крови. Провели кое- какое расследование, и следы привели нас сюда. И в частности, мы выяснили, что в тот вечер, перед тем как пропасть, она выступала здесь.
— Да, Барбара… Печальная история… — Тедди попытался сделать грустное лицо. — Стриптизерша не очень талантливая, но классная девчонка. Что вы выяснили?
— Мы надеялись, ты нам поможешь, Монгаби.
Тедди нервно пригладил черные волосы.
— Прошу прощения, констебль. Она была не из моих девочек. Спросите лучше у Сэмми, он, наверно, сегодня здесь появится.
На мгновение огромный, затянутый в атлас бюст заслонил Харри сцену. Затем его сменил бокал с разноцветным коктейлем.
— А вторая вещь, констебль? Их, кажется, было две?
— Ах да. Это личный вопрос, Монгаби. Ты раньше видел здесь моего приятеля? — Харри указал на стойку бара. Стоявший перед ней чернокожий парень в смокинге помахал им рукой.
Тедди покачал головой.
— Уверен, Монгаби? Он очень известен. Возможно, скоро станет чемпионом Австралии по боксу.
Пауза. Глаза у Тедди забегали.
— Что ты хочешь…
— В своем весе, разумеется. — Среди коктейльных зонтиков и ломтиков лимона Харри отыскал трубочку и потянул напиток.
Тедди кисло улыбнулся.
— Констебль, я, может, не прав, но, кажется, мы только что говорили по-дружески.
— Ясное дело, — улыбнулся Харри. — Но потехе время, а делу час.
— Послушай меня, констебль Хоули. Ты зря думаешь, будто я был рад тому, что произошло в прошлый раз. Мне правда жаль. Хотя, знаешь ли, ты тоже виноват. Когда ты сегодня пришел, я подумал, что было, то было. Знаешь, можно обо всем договориться. Мы же с тобой, констебль, понимаем друг друга.
На секунду повисло молчание. Внезапно музыка стихла. Тедди задержал дыхание. Харри с громким хлюпаньем втянул последние капли коктейля.
Тедди сглотнул.
— К примеру, я знаю, что у Мелиссы нет особых планов на вечер, — он умоляюще посмотрел на Харри.
— Благодарю, Монгаби, звучит неплохо, но времени у меня маловато. Сделаю что хотел и пойду.
Он достал из-за пазухи черную полицейскую дубинку.
— Так много дел, что даже не знаю, успею ли избить тебя до полусмерти, — посетовал Харри.
— Какого чер…
Харри встал.
— Надеюсь, сегодня дежурят Джеф с Иваном. Мой приятель хотел с ними познакомиться. Знаешь ли.
Тедди попытался встать со стула.
— Закрой глаза, — сказал Харри и ударил.
— Да?
— Алло, Эванс?
— Возможно. А кто говорит?
— Привет. Это Биргитта. Подружка Ингер из Швеции, помнишь? Ты видел меня пару раз в «Олбери». У меня длинные, светлые, слегка рыжеватые волосы. Припоминаешь?
— Помню, конечно. Так ты Биргитта? Как дела? Откуда у тебя мой телефон?
— По-разному.
— Понятно.
— Да, я тут узнала, что у тебя есть то, что мне нужно, Эванс.
— Например, что?
— Ну то самое…
— Понял. Не хочу тебя расстраивать, но боюсь, ты не по адресу. Послушай… э, Биргитта…
— Нет, ты не понял. Мне нужно с тобой увидеться.
— Спокойно. Полно людей, которые достанут то, что ты хочешь. Есть даже «горячая линия» — можешь позвонить. Только лишнего не говори. Извини, если разочаровал.
— То, что мне нужно, — на букву «м», а не на «г». А это есть только у тебя.
— Чушь.
— Да знаю, кое-кто тоже продает, но им я не доверяю. Мне нужно много. И я хорошо заплачу.
— Биргитта, мне некогда. Пожалуйста, не звони мне больше.
— Погоди! Я могу… я кое-что знаю. Знаю, что тебе нравится.
— Нравится?
— От чего ты… тащишься.
— Погоди.
…
— Извини, пришлось кое-кого выставить из комнаты. Здесь настоящий дурдом. Ну? И что же мне, по- твоему, нравится?
— Разговор не телефонный, но… Но у меня светлые волосы и… и мне это тоже нравится.
— Ну и ну! Все-то ты знаешь. Я думал, Ингер никому об этом не рассказывала.
