1891
‹26 июля›
Церковь Спаса-на-бору. Как хорошо: Спас на бору! Вот это и подобное русское меня волнует, восхищает древностью, моим кровным родством с ним.
1893
В июле (?) приехала в Огневку В.6 С ней к Воргунину. Осенью в Полтаве писал 'Вести с родины' и 'На чужой стороне' (?).
Конец декабря – с Волкенштейном7 в Москву к Толстому.
3 июня 1893 г. Огнёвка.
Приехал верхом с поля, весь пронизанный сыростью прекрасного вечера после дождя, свежестью зеленых мокрых ржей.
Дороги чернели грязью между ржами. Ржи уже высокие, выколосились. В колеях блестела вода. Впереди передо мной, на востоке, неподвижно стояла над горизонтом гряда румяных облаков. На западе – синие-синие тучи, горами. Солнце зашло в продольную тучку под ними – и золотые столпы уперлись в них, а края их зажглись ярким кованым золотом. На юге глубина неба безмятежно ясна. Жаворонки. И все так привольно, зелено кругом. Деревня Басово в хлебах.
1894
В начале января вернулся из Москвы в Полтаву. 'Аркадий'. От Николаева (?).
В апреле в 'Русском богатстве' 'Танька' (?).
Вечер 19 мая, Павленки (на даче под Полтавой), дождь, закат (запись: 'Пришел домой весь мокрый…').
15 авг., Павленки, сидел в саду художника Мясоедова (запись: 'Солнечный ветреный день…') В‹аря› в Ельце. Осенью квартира на Монастырской.
20 окт. (с. стиля), в 2 ч. 45 м. смерть Александра III в Ливадии.
Привезен в Птб. 1 ноября. Стоял в Петропавловском соборе до 7 ноября (до похорон).
4 ноября – бегство В‹ари›.8
Вскоре приехал Евгений9. С ним и с Юлием в Огневку, Елец, Поповская гостиница.
Я остался в Огневке. До каких пор?
Вечер 19 мая 94 г. Павленки (предместье Полтавы).
Пришел домой весь мокрый,- попал под дождь,- с отяжелевшими от грязи сапогами. Прошел сперва с нашей дачи к пруду в земском саду,- там березы, ивы с опущенными длинными мокрыми зелеными ветвями. Потом пошел по дороге в Полтаву, глядя на закат справа. Он все разгорался – и вдруг строения города на горе впереди, корпус фабрики, дым трубы – все зажглось красной кровью, а тучи на западе – блеском и пурпуром.
15 авг. 94. Павленки.
Солнечный ветреный день. Сидел в саду художника Мясоедова10 (наш сосед, пишет меня), в аллее тополей на скамейке. Безоблачное небо широко и свежо открыто. Иногда ветер упадал, свет и тени лежали спокойно, на поляне сильно пригревало, в шелковистой траве замирали на солнце белые бабочки, стрекозы с стеклянными крыльями плавали в воздухе, твердые темно-зеленые листья сверкали в чаще лаковым блеском. Потом начинался шелковистый шелест тополей, с другой стороны, по вершинам сада, приближался глухой шум, разрастался, все охватывал – и свет и тени бежали, сад весь волновался… И снова упадал ветер, замирал, и снова пригревало.
1895
В январе в первый раз приехал в Птб. Михайловский11, С. Н. Кривенко12, Жемчужников13.
Потом? Москва, Бальмонт14, Брюсов15, Эртель16, Чехов17 (оба в Большой Московской гостинице).
Март: Москва, номера в конце Тверского бульвара, с Юлием. Солнце, лужи.
В 'Русской мысли' стихи 'Сафо', 'Вечерняя молитва'.
'Старая, огромная, людная Москва', и т. д. Так встретила меня Москва когда-то впервые и осталась в моей памяти сложной, пестрой, громоздкой картиной – как нечто похожее на сновидение…
Это начало моей новой жизни было самой темной душевной порой, внутренне самым мертвым временем всей моей молодости, хотя внешне я жил тогда очень разнообразно, общительно, на людях, чтобы не оставаться наедине с самим собой. ‹…›
Летом-Полтава (?). Поездка на отправку переселенцев с Зверевым. Написал 'На край света' (когда?). Напечатали в 'Новом слове' в октябре.
В декабре – Птб., вечер в Кредитном Обществе. Номера на Литейном (?).
Привез 'Байбаки'.
Федоров18, Будищев19, Ладыженский20, Михеев21, Михайловский, Потапенко22, Баранцевич23, Гиппиус24, Мережковский25, Минский26, Савина27 (это на вечере в Кред. О-ве); Сологуб (утром у Федорова), Елпатьевский28, Давыдова29 ('Мир божий' на Лиговке). Муся30, Людмила (дочь Елпатьевского). Васильевский Остров. Попова, ее предложение издать 'На край света'.
1896
Из Птб. был в Ельце на балу в гимназии (?) -уже 'знаменитостью'.
Когда познакомился и сошелся с М. В.31?
29 мая вечером с М. В. приехал в Кременчуг. Почти всю ночь не спали. На другой день уплыл в Екатеринослав (она – в Киев?).
31 мая из Екатеринослава через 'Пороги' по Днепру.
1 июня – Александровск – и вечером оттуда в Бахчисарай.
Бахчисарай, Чуфут, монастырь под Бахчисараем.
Байдары, ночевка в Кикинеизе. Ялта, Аю-Даг. В Ялте Станюкович32, Миров (Миролюбов)33.
Днепровские Пороги (по которым я прошел на плоту с лоцманами летом 1896 года).
Екатеринослав. Потанинский сад, где провел с час, потом за город, где под Ек., на пологом берегу Днепра, Лоцманская Каменка. В верстах в 5 ниже курганы: Близнецы, Сторожевой и Галаганка – этот насыпан, по преданию, разбойником Галаганом, убившим богатого пана, зарывшим его казну в землю и затем всю жизнь насыпавшим над ней курган. Дальше Хортица, а за Хортицей Пороги: первый, самый опасный,-Неяситец (или Ненасытец); потом, тоже опасные: Дед и Волнич; за Волничем, в 4 верстах, последний опасный – Будило, за Будилом – Лишний; через 5 верст – Вильный; и наконец – Явленный. ‹…›
С 15 на 16 сент. из Екатеринослава в Одессу. Лунная ночь, пустые степи.
Вечером 16 Одесса, на извозчике к Федорову в Люстдорф.
Ночью ходили к морю. Темно, ветер. Позднее луна, поле лунного света по морю – тусклое, свинцовое.
