медленно затягивающую вас в водоворот зла. Тут само собой, настроение полностью и бесповоротно испорчено.
Вы глядите на часы — так опаздываю, — констатируете вы. Для полного счастья поезд останавливается и уже через минуту, внутренним чутьём вы понимаете — это надолго. Вы начинаете закипать, ещё сзади на вас облокачивается какой-то урод, места ему мало, а сидящий перед вами, требует чтобы вы отодвинулись от него. Делать нечего, приходиться лавировать. Лавировали, лавировали, да не вылавировали…
Накопившийся в вас пар рвётся наружу и если вы эмоциональны, то вы взрываетесь, как котёл, выплёскиваете всем кто вас достал, всё что вы о них думаете и ещё успеете подумать. Ну и конечно же изъясняетесь при этом вовсе не литературным языком. Как и стоило ожидать, начинается злая перебранка, лающих собак, длящаяся на ненормативной лексике, что конечно же не улучшит вам настроение, ну если конечно вы не маньяк какой-нибудь, или энергетический вампир, к примеру. Ну да ладно…
Кто же выходить победителем из свары? Конечно же самые наглые. Более сдержанные граждане просто проглатывают злобу и раздражение, и носят её в себе на протяжении всего дня, а это отрицательно сказывается не только на настроении, но и на здоровье, как сами понимаете.
И в заключении…
Прибавляем ко всему уже заполученному: разболевшуюся голову, прихватившее сердце, проснувшуюся язву.
Подводим итог…
Вы ещё будете утверждать, что вы не абсолютно другой человек и совсем не такой каким были до поездки на метро?..
Да… Не зря наверно люди в своих мифах и сказаниях поместили царство ужаса и зла, под землю. А вот некоторые не учатся на наставлениях предков…
Игорь влетел в метро в половине седьмого. Сегодня был день рождения его друга Костика, а он как последний лох опаздывал уже на тридцать минут. Костян пригласил всех близко знакомых к себе домой. Родичи его укатили в загранку и он шикарно проставлялся сегодня на всю ночь. Водка, пиво, нехилая жрачка, музон и конечно же девчонки, в полном распоряжении парней. Главное не тушеваться в этот момент, а брать быка за рога…
Купив билет, Игорь прошёл турникет и вскочил в так удачно прибывающий поезд. Свободных мест конечно же не оказалось и парень пристроился рядом с дверьми, облокотившись на перила сиденья. Поезд тронулся. Ему предстояло проехать семь остановок до «Театральной», а там ещё не маршрутке, пилить двадцать минут. Время неустанно ускользало.
Труба Игоря, уже раскалилась от постоянных звонков и СМСок с одним и тем же вопросом:
«Куда ты провалился? И когда ты наконец приедешь?». — Но в метро мобила наконец заткнулась, предоставив парню глоток тишины.
Стоя на одном месте, Игорь сначала разглядывал пассажиров, в окно же не посмотришь, но вскоре это пустое занятие парню надоело и он достав не Бог весть какой мобильник и уткнулся в экран сотового, заходя в Интернет. Не найдя ничего интересного, да и денег на счету кот наплакал, маломальскую интересную вещь всё равно не скачаешь, Игорь воткнул наушник и переключившись на плеер, закрыл глаза, отгородившись от реальности.
На «Павелецкой» основной народ схлынул освобождая вагон, и как-то сразу стало легче дышать. Перед самым закрытием дверей, внимание Игоря почему-то привлёк вошедший бомж, громко при этом чихающий на весь вагон. Этот самый бомж, постоял немного в проходе, держась за перила, а когда поезд тронулся, медленно двинулся вдоль вагона. Многие из пассажиров решили, что бомж идёт просить милостыню и потому набычились, говоря всем видом:
«Проходи быстрей! Самим жрать нечего, а ещё ты здесь, на нашу голову…».
Бомж не обращая внимания на бездушные лица людей и не держась за поручни, медленно побрёл вдоль вагона, громко чихая и брызжа слюной в разные стороны. Вот он не удержался на ногах и завалился на дородную тетку и почему-то специально, практически в упор, оплевал ей лицо. Женщину аж чуть не стошнило. Надо было видеть как её перекосило. Она с отвращением оттолкнула бомжа, достала платок и лихорадочно стала вытирать лицо. Бомж же в это время, по инерции, рухнул на старуху расположившуюся напротив женщины, обдавая её теми же слюнями, глупо разевая рот.
Игоря даже позабавило происшествие. Он вынул наушники из ушей и с нескрываемым любопытством стал разглядывать разыгравшийся перед ним спектакль в лицах и без украс.
Дальше, больше.
Старуха в ответ, смачно харкнула в морду бомжа и спихнув его на пол, обтёрлась рукавом серого пальто.
— Да что же это такое?! — закричала бабка, протерев морду. — Выкиньте же его отсюда! Вдруг он больной какой! Счас нас всех здесь заразит туберкулёзом! — голосила она, не забывая пинать бомжа.
Когда же бомж, под ударами старухи, с кряхтением стал подниматься с пола, с начало он встал на колени, а затем уже на четвереньки, со своего места вскочила как бы опомнившись, прежде оплеванная, тётка. Схватила бомжа за шкирку, вздернула на ноги, как цыплёнка, и швырнула вглубь вагона, вдоль прохода. Бомж без единого звука, как марионетка, пробежал два метра и грохнулся в следующем ряду кресел.
— А чего вы его к нам швырнули! — возмутилась дама в коричневой шубе.
— А куда по вашему, мне его деть?! — огрызнулась оплеванная.
— Не знаю, — окрысилась дама в шубе, и ногой стала подталкивать грязного бомжа, чтобы он поскорее от неё отодвинулся.
Бомж же в свою очередь, снова поднялся, как сомнамбула, и до сих пор так не издав ни единого звука, покачиваясь двинулся дальше, распространять заразу. Народ на сиденьях сразу сжался, готовый врезать бомжу по первое число при его попытке на них завалиться.
— Иди козлина! Не останавливайся! Рот прикрывай! — зашумел народ.
— Да когда же остановка?! Да кто-нибудь вышвырнете же его отсюда! — выкрикивали самые бойкие, при этом сами не принимали никаких действий, только возмущённо орали.
Люди сидевшие на креслах, отталкивали, пинали бомжа, кто не ограничивался толчком, бил его ногами под зад. Другие не боясь до него дотронутся, хватали бомжа за шиворот и с силой толкали подальше от себя, не дожидаясь, когда этот выродок обслюнявит их.
А бомж, как будто никого и ничего не замечая вокруг, как ни в чём не бывало, продолжал медленно брести, шаркая ногами, вдоль вагона, так и не сказав не единого слова или хотя бы промычав. Обстановка же в вагоне накалялась. У многих закончился запас приличных ругательств и по вагону уже полетел отборный мат.
Через некоторое время бомж, подгоняемый матом и тычками, наконец поравнялся с Игорем. Парень напрягся, и был готов в любой момент оттолкнуть бомжа от себя и уйти в другой конец вагона. Даже непроизвольно поднял руки.
Подошедший бомж, было раскрыл рот, намереваясь смачно чихнуть, разбросав слюни, как вдруг неожиданно замер. Захлопнул рот, принюхался и на его лице, похожем на маску, проступила тень удивления и он зачарованно уставился на Игоря, своими бездушными и темными глазами.
У Игоря аж мороз по телу пробежал и его коротко стриженые волосы встали дыбом.
Этот взгляд…
Он вызвал в душе у парня сразу несколько противоречивых чувств, но особенным было чувство ужаса, такого древнего и такого всепоглощающего. Горло Игоря сразу пересохло, а тело его покрылось липким, холодным потом. Игорь сглотнул, было видно как дернулся его кадык, и грозно сказал:
— Ну чего уставился? — но почувствовал, как дрогнул его голос, и грозный окрик вышел блеянием барашка. И Игорю стало ещё страшней. Он готов уже был сорваться и бежать со всех ног, неважно куда, только бы подальше отсюда, если бы не ватные ноги, отказавшиеся его слушаться, в самый неподходящий момент.
Тем временем, бомж поднял свою заскорузлую руку и его крючковатый указательный палец уставился на парня. Было похоже, что в этот момент, в его бессмысленном взгляде на секунду проступил лучик разум.
