— Я те дам ничего. Вот заноза, — пожурил рядового командир. — Ладно парни посмеялись и хватит, давай за работу, а то действительно не по себе как-то. Тут глядишь и не такое пригрезится, так что побыстрее двигайтесь, чтобы поскорее убраться из этого склепа.
Солдаты с осуждением во взгляде, но с улыбками на устах, поспешили последовать совету командира и уже без особого трепета двинулись, на ранее обговоренные места своей дислокации. Невидимый оператор, по кличке Серый, не переставая снимать, медленно последовал за центральной группой, на середину платформы. По пути, он опустил камеру себе под ноги и камера запечатлела, как Серый медленно и осторожно переступал, временами дергая объективом, через трупы мужчин, коих здесь было в большинстве, женщин, детей и стариков лежащих на цементном полу, облицованном мраморной плиткой, холодном и таком неуютном.
Наконец, обойдя все препятствия, оператор, достиг середины платформы, где и замер, наведя объектив на деловито снующих солдат. Военные осторожно, похватали несколько трупов и перетащили их в сторону, освобождая места баллонам с газом. Работало три группы, две устанавливали баллоны в шахтах метро, в противоположных направлениях, а третья группа устанавливала баллон напротив оператора, прямо по середине станции. Установив баллоны, основная часть солдат, принялась бесцельно осматривать пространство, а взрывотехники принялись за свою часть работы.
Камера особенно тщательно, запечатлела, процесс подготовки баллонов с газом к взрыву. Было видно, как солдат без лишней суеты, отточенными, многочисленными тренировками, движениями подсоединял контакты и тестировал систему, перед тем как привести бомбу в рабочее положение.
Оператор ни на что не отвлекаясь снимал как раз завершение манипуляции с бомбой, взрывотехником, как снова раздался полушёпот, полу вскрик:
— Мамочки! Смотрите… — и столько было в это фразе мистического трепета, что все находящиеся на станции, невольно стали шарить глазами, звук-то раздался по рации и понять сразу кто кричал было попросту не возможно. И солдаты нервно озираясь, водя перед собою фонарями, отыскивали причину волнения, а наткнувшись на неё, застывали, как громом поражённые.
Камера вначале было, тоже метнулась по сторонам, но сразу же вернулась обратно. Оператор краем глаза, заметил впереди себя, на расстоянии пяти метров, нечто странное и повернул объектив в том же направлении…
От увиденной перспективы у профессора Мирного перехватило дыхание, а по коже побежали мурашки. С экрана на него пристально смотрела женщина с мертвенно бледным лицом Десятки лучей, освещая её со всех сторон и позволили рассмотреть восставшую во всех деталях. На вид, женщине было лет сорок, сорок пять. Одета она была в зимнюю шубу, порядком покрывшуюся пылью и в зимнюю меховую, под кролика, полу спадающую шапку. Женщина, как женщина, ничего удивительного. Если бы не одно но… Минуту назад она была мертва и лежала среди себе подобных.
Камера мелко подрагивая, наехала на женщину, показывая крупным планом её мертвенно бледное лицо, напоминающее маску, с сатанинскими огоньками в глазах.
А в следующий момент, неожиданно для всех, женщина, будто очнувшись от долгого сна, более осмысленно посмотрела на людей. А разглядев кто находится рядом с ней, выпучила глаза и запрокинув голову, душераздирающе закричала во всю силу своих лёгких. И было в этом крике, столько боли и ужаса, существа попавшего в лапы своего врага, что солдаты, просто-напросто, приросли ногами к земле, а члены их сковал мороз. Не смея двинуться, они во все глаза, неотрывно смотрели на женщину, а она продолжала кричать, раздирая воплем души людей. Наконец воздух в её лёгких закончился и долгий, протяжный крик- вой прекратился. И следом, военные не поверили своим глазам, мертвецы ожили…
Камера в панике заметалась, ловя в объектив жуткие подробности происходящего.
Мертвецы, сначала два-три, за ними уже десять, а потом и все остальные, стали конвульсивно двигаться. Они дёргались и дрожали, их тела, то застывали в диких позах, то вдруг дёргались с силой и натягивались как струна, а из многочисленных глоток вырывались стоны и хрипы.
Так мертвые дёргались в конвульсиях на бетонном полу в течение минуты, постепенно пробуждаясь к жизни. И в тот момент, как не странно, у профессора Мирного, глядевшего на жуткую картину, в духе ужастика, со стороны, родилась некая ассоциация с червями. Точно так же, ведут себя дождевые черви угодивших на мокрый асфальт. Но скорее всего ему больше это напомнило опарышей, толстых, белых червей, что конвульсивно ползают, на разлагающемся месиве. Точно так же вели себя в тот момент и ожившие мертвецы, усеявшие платформу станции метро.
Наконец, дикое представление приблизилось к развязке. Пережив дикие приступы конвульсии, ожившие мертвецы, стали покачиваясь, подниматься с пола, иногда снова и снова падая назад, на бетонный пол. А через десять секунд, уже основная масса оживших, поднялась с пола и неуверенно стоя на ослабевших ногах и ещё полностью не придя в себя, они, как один, словно сговорившись, уставились, налитыми кровью глазами, в сторону людей.
Словно выйдя из комы, пелену вязкого ужаса, разорвал, срывающийся на крик, голос командира группы:
— ОГОНЬ!!! Стреляйте, вашу мать! Вы сонные мухи, очнитесь! — и следом, подавая пример, в туннеле метро, одиноко загрохотал автомат, отдаваясь гулким эхом, в бетонном пространстве. За ним потянулись остальные и уже десятки дул автоматов, нервно запели свою грозную песнь. Следом, пронзая клубившуюся тьму, подземного царства, заметались струи огнемётов, слепя объектив камеры и засвечивая картинку.
В первые секунды завязавшегося боя, мертвяки мёрли как сонные мухи, натыкаясь на раскалённый свинец и на яркие сполохи огня. Попав под град пуль, ожившие мертвецы в корчах падали на землю и затихали, а загораясь живыми факелами, отталкивая всех со своего пути, бросались в разные стороны, размахивая руками, дико вереща, чтобы в конце концов свалиться грудой обуглившейся плоти на бетонный пол и уж точно, снова больше не подняться.
Но вот, то один мертвяк, то другой, стал проявлять чудеса прыти и вскоре, восставшие перестав быть сонными мухами, перешли в разряд рассерженных ос. Их движения становились всё более уверенные и скоординированными, а действия четкими и согласованными.
И в следующий миг, ожившие «мертвецы», показали людям, на что способны мутанты, прозванные «мимами». Один мутант, вырвавшись из общей кучи, с дикой скоростью, бросился в сторону бойца, веером посылающего раскалённый свинец, в сторону «мертвяков», пригибаясь, как будто увёртываясь от пуль, он подлетел в плотную к бойцу и одним ударом, сломал тому шею. И следом озверелая толпа «мертвяков», накрыла тело поверженного бойца и, убедившись что тот мёртв, схлынула, переключившись на следующий ненавистный объект.
Несмотря на то, что у ног бойцов, ведущих неравный бой, уже образовались приличные кучи трупов, мертвяков казалось меньше не стало. Они всё наседали и наседали на военных, с каждой секундой становясь всё быстрее и ловчей. И уже всё чаще и чаще, то там, то здесь замолкали смертоносные песни автоматов и гасли яркие струи огнемётов, полностью проглоченные озверелой толпой.
— Отходим! Все назад, к выходу! ПОШЛИ!!! — отдал приказ командир группе, в очередной раз отбиваясь от нападок «мертвяков». Могло показаться, что команда пришла слишком поздно и что трубить отход давно бы надо было, но дело в том, что бой шёл всего пару минут, а командир уже потерял треть своей группы. Он просто не успел за столь короткий срок оценить сложившуюся ситуацию.
Следуя команде, солдаты стали пробиваться к выходу, расчищая дорогу шквалом огня, соединяясь с остальными членами группы. Мертвяки же в свою очередь так просто сдаваться не пожелали и чтобы не упустить ускользающую жертву удвоили натиск, ловко уворачиваясь от огненных струй огнемёта.
С большим трудом, потеряв ещё четверых товарищей, людям наконец удалось, с боем соединиться в отряд и начать организованный отход, под бдительные команды своего командира. Камера фиксировала их напряжённые, словно окаменевшие, беспристрастные лица. Ни следа страха и паники. В тот момент солдаты уподобились «мимам», став такими же машинами убийства без страха и упрёка, без сомнений и надежды. Они чётко сознавали, что их жизни висят на волоске и зависит лишь от них самих. Все посторонние мысли покинули их, все предрассудки выветрились без следа и хоть сам чёрт, встань он перед ними в эти мгновения, получил бы изрядную порцию свинца и никто бы из бойцов даже не обратил бы на это внимание.
Но несмотря на жёсткое сопротивление людей и огромные потери среди «мертвяков», количество их никак не убывало. Всё новые и новые восставшие подтягивались из туннеля. И откуда раньше выныривали
