перед тем, как меня втолкнули внутрь, я дернулся из рук своего конвоира и повернул голову назад.
– Что здесь происходит, мистер Моррэйн? Ваши лакеи ломают лифты. Мы все должны умереть из-за этой вашей великой мести?
Венера едва заметно улыбнулся, и меня таки втолкнули в помещение, которое можно было назвать только механическим собором.
То был очень большой зал, выдолбленный прямо в скале, – примерно в полмили шириной и такой высокий, что в верхней его части клубились облака пара. Огромные латунные и медные трубы, толстые, как стволы деревьев, тянулись из центральной, похожей на орган структуры, напоминая щупальца гигантского кальмара. Эти трубы уходили в блестящие каменные стены и шли, как мне казалось, в самое сердце Везувия. Большие поршни сталкивались друг с другом, выпуская вверх облака перегретого пара и заливая пол каплями черной смазки. Над этим чудом была протянута сеть длинных галерей и платформ, соединенных, ряд за рядом, спиральными лестницами. Повсюду суетились зомби в шлемах – следили за рычагами, переключателями и рукоятками, приближая мгновение Армагеддона.
В четырех креслах рядом с нами, связанные по рукам и ногам, сидели миссис Ноуч и профессоры Саш, Вердигри и Софисм. Эффект лилового зелья, кажется, потихоньку сходил на нет. Все четверо слегка шевелились.
– Для раскрытия таланта мне всегда была нужна аудитория, – прощебетал Венера.
Одна фигура отделилась от толпы рабочих в шлемах и пошла к нам. На этом человеке было что-то вроде защитного комбинезона, сделанного из резины, и шлем с квадратным отверстием для глаз. Он снял маску и оказался не кем иным, как мистером Томом Котелоксом. Или, как я понял только теперь, – Стромболи.
– Вы! – прошипел я.
– Я. Здрасьте, мистер Бокс. Мне так жаль, что я не смог помочь вам с похоронами. Но когда дело дойдет до вашего погребения, обещаю вам быть максимально внимательным. – Он сверкнул жуткой улыбкой и повернулся к Венере. – Мы практически готовы начать церемонию.
– Чудесно! – с восторгом ответил Венера. – Но сначала мы должны показать мистеру Боксу нашу маленькую игрушку.
Я уставился на Котелокса.
– Господи боже, вы-то почему это делаете? Какую власть имеет над вами это существо?
Он вытер пот, который заливал его глаза.
– Это будущее, мистер Бокс! Новый мир машин и механизмов! Мы будем контролировать все потоки магмы на этой планете, и когда мир увидит гибель Неаполя, они дадут нам все, что мы потребуем!
Кое-что в речи Котелокса заставило меня задуматься. Очевидно, у него имелись планы и на следующее после этого дня разрушения утро. Уничтожение Неаполя для него – демонстрация возможностей, а не самоубийственный акт мщения. Я ухватился за этот шанс.
– Это не только конец Неаполя! – закричал я, перекрывая гул машин. – Вы ведь не знаете, да?
– Заткните его! – выкрикнул Венера.
– Скажи ему, Венера! Расскажи ему о цепной pea…
Я почувствовал, как мне в рот засовывают грубый кляп. В грязной, влажной духоте у меня с трудом получалось дышать.
Меня дернули назад (впрочем, это лучше, чем если бы вздернули, спору нет).
Котелокс странно посмотрел на меня, потом тряхнул головой и вернулся к своей дьявольской работе.
Венера схватил меня за рубашку и потащил к центру этого огромного зала. В самой сердцевине леса кипящих труб стояла странная круглая конструкция, собранная из латунных частей, напоминающих дольку апельсина. К ней вела лестница, и Венера тащил меня наверх, пока я не смог заглянуть в эту сферу. Верхнюю часть занимала стеклянная панель, и Венера опустил мне голову, чтобы я мог видеть, что творится внутри.
А внутри, окруженная проводами, лежала, судя по виду, конвекционная бомба. Вся внутренняя часть сферы аж светилась от мощи.
И рядом с ней, как большая тряпичная кукла, лежал Чарли Джекпот с широко раскрытыми от ужаса глазами.
Венера выпрямился на ступеньках в полный рост, развел руки в стороны и начал крутиться на месте, как ошалевшее дитя. Он торжествовал, стоя в центре своего адского творения, его странное хихиканье сливалось с гудением машин.
– Узрите! – прогремел он. – Узрите Механизмы Вулкана!
Он стоял в своем женском платье, я стоял в немом бессилии, бандиты держали меня, а вокруг стучали и лязгали все эти жуткие хитроумные изобретения. Что я должен был делать? Я чувствовал, как в моей голове пульсируют вены.
Венера начал потихоньку успокаиваться и резким движением головы приказал, чтобы меня увели.
– К синьору Нечеллу, – закричал он, одарив меня жуткой ухмылкой.
Я возражал и упирался, но меня все равно вывели из комнаты. Я умудрился лишь бросить последний умоляющий взгляд на Котелокса.
После адской атмосферы бомбового отсека бесцветные серые коридоры едва ли не успокоили меня. Но то была лишь временная передышка, потому что меня затащили в очередную комнату, где возвышалась огромная железная труба и дожидался моего появления мистер Нечелл.
Нечелл, держащий в руках свою ужасную маску – Этны, – безучастно посмотрел, как меня швырнули на каменный пол, а затем отдал приказ. Меня поставили на и без того многострадальные колени и надежно связали по рукам и ногам. Наконец, порадовавшись тому, что в данный момент я не представляю собой угрозы, Нечелл приказал оставить нас вдвоем.
– Ну и где же теперь ваше элегантное самообладание, мистер Бокс? – язвительно спросил он.
Я был грязен, к тому же у меня был кляп во рту, так что я не мог ответить ему соответствующе.
Я попытался казаться безразличным. Это ужасно сложно, особенно если куча психов держит вас под действующим вулканом, – думаю, вы согласитесь.
– Как вы до меня снисходили! – прошипел Нечелл. – Приняли меня за неуклюжего дурака. А теперь стоите передо мной на коленях!
Он замолчал. Возможно, поняв, что напыщенный монолог не столь привлекателен, как остроумный диалог, он подошел ко мне и вытащил кляп.
– Весьма обязан, – задыхаясь, выговорил я. – Послушайте, старина. Я вас, без сомнения, недооценил, но у вас очень убедительно получалось корчить дурака. Может, теперь поговорим как джентльмены?
Если я надеялся воззвать к нашим общим патриотическим чувствам, я явно просчитался.
– Джентльмены? – завопил он. – Как же вы тривиальны, Бокс, а между тем грядут события величайшей важности.
Казалось, он хотел, чтобы я его спросил.
– Может, вы хотя бы скажете мне, – устало спросил я, – как вас-то угораздило попасть в эту нелепицу?
Нечелл захихикал:
– Тут особо нечего рассказывать. Но в конце концов, почему бы и нет? Венеру бросила мать, эта Медея, и он попал в преступный мир, а я в тот момент уже получил свой счастливый билет, хотя Служба об этом ничего не знала. Мы начали свое небольшое дело, организовав клуб «Везувий». Он приносил неплохие барыши. Сначала он предоставлял только, скажем так, весьма традиционные развлечения, но рынок для таких, как мы, всегда открыт, не так ли, мистер Бокс?
– Попросил бы не обобщать, – пробормотал я. – Сюртуки кажутся мне куда удобнее юбок.
Нечелл нахмурился.
– Венера – вот подлинная сущность Виктора Моррэйна. Та сущность, в которой он спасался, когда его жизнь развалилась на части. Та, которая все эти годы строила планы, чтобы отомстить за унижение отца.
– Да, да! – воскликнул я. – Но зачем было убивать Дурэ?
Нечелл пожал плечами.
