матерью, раздача подарков детям, угощение всех пивом, поход с Ритой на пригорок, закат, луна… Рафаэль помнил все, и более отчетливо, чем что-либо другое в своей жизни.
— Да, святой отец.
— Рафаэль, где ты взял столько денег?
Рафаэль не ответил.
— Не лги в исповедальне, Рафаэль.
— Я нашел работу, святой отец.
— Судя по тому, что я слышал, ты не работал, Рафаэль. Но получил деньги. Купил платья жене, подарки детям. И индейку.
— Я имел право сделать это.
— Если у тебя есть деньги.
— У меня были деньги.
— И себе новую одежду. Где ты взял деньги, Рафаэль?
— Часть работы я сделал вчера.
— Рафаэль, за что тебе заплатили так много денег?
— Я разделся. Этот старый толстяк…
— Он щупал тебя?
— Да. Но не в том смысле, что вы думаете.
— Так что же он делал?
— Просто говорил. Возбуждался. Описывал что-то невообразимое. — Рафаэль изумлялся, слыша собственные же слова. Он ли лгал в исповедальне? Но как он мог объяснить священнику, как мог сказать больше, всю правду? Не поворачивался у него язык рассказать о контракте, банковском счете, бланке, который должна подписать Рита, чтобы получить деньги после того, как… — Старый толстяк возбуждался с каждым словом, махал руками, он него пахло все хуже…
— Ты говоришь, что сделал вчера часть работы?
— Да.
— И этот человек снова ждет тебя?
— Да.
— Не ходи к нему, Рафаэль.
Рафаэль задумался.
— Я не могу украсть, святой отец.
— Мы ведем речь не о краже. Ты не должен так зарабатывать деньги, Рафаэль, но и в воровстве тебя здесь обвинять нельзя. Не возвращайся к этому человеку, Рафаэль.
— Вы видели, что управляющий подстрелил Нинья?
— Да.
— Видел.
— Дети больные и голодные. Мы все больны. Мой отец умрет от опухоли, так же, как и моя мать.
— Рафаэль, не возвращайся к этому человеку.
— Я не совершаю преступления, святой отец.
— Какого преступления?
— Никакого.
— Ты всегда был хорошим мальчиком, Рафаэль. Когда Рита забеременела, ты женился на ней по первому моему слову. Не правда ли?
— Да, святой отец.
— Искушений много, сын мой. Напиваться до потери сознания. Воровать со свалки.
— Воровать?
— Радуйся, что можно исповедоваться и получить прощение. Но я не могу отпустить тебе грехи, Рафаэль, если ты не ощущаешь в себе искреннего, идущего от сердца желания не совершать их вновь.
— Святой отец, я искренне верю, что более не напьюсь пьяным. И ничего не утащу со свалки.
— Ты хороший мальчик, Рафаэль. Ты помнишь молитвы, которым научила тебя сестра?
— Да, святой отец.
— Это и будет твоя епитимья, — и отец Страттон сказал Рафаэлю, какие молитвы и сколько раз должен тот прочитать, прежде чем покинуть церковь. — И, Рафаэль, прошу тебя, не возвращайся к этому человеку.
Более не произнеся ни слова, Рафаэль вышел из исповедальни.
Он преклонил колени перед алтарем. Фрески на боковых стенах, по семь на каждой, изображали мученический путь Христа на Голгофу.
Над алтарем художник нарисовал распятого Христа, в натуральную величину. Голого, в одной лишь набедренной повязке.
Кровь струилась из Его ног, прибитых одна к другой, а затем к столбу единственным гвоздем. Кровь окрасила Его бок после удара солдатского меча. Кровь капала с ладоней Его рук из-под вогнанных в них гвоздей. Кровь запеклась на голове, там, где кожу поцарапали колючки тернового венца.
Стоя на коленях, повторяя молитву за молитвой, Рафаэль не мог оторвать глаз от распятия. Ему вспомнилось описание мучений Христа.
«„Я жажду… Дайте мне пить…“— и дали Ему губку, пропитанную уксусом… Три часа Он страдал…»
Слова молитвы застыли на губах Рафаэля, глаза его впились в в распятие.
Иисус Христос… Меня ждет более ужасный конец, чем Его.
Глава N
— Они пришли и взяли большую бутылку водки, — такими словами встретила его Рита. Она стояла у раковины.
— Кто?
— Твой брат. Нито. — Рита смотрела на потрескавшийся линолеум. — Он сказал, что твой отец просил принести бутылку. Старухе Калли требовалась водка, чтобы промыть рану Нинья.
— Когда?
— Уже давно.
— Но назад бутылку не принесли?
— Нет.
— Ну и ладно.
Глаза Риты сияли, когда она смотрела на Рафаэля.
Из Биг Драй Лейк Рафаэль пришел пешком. Он даже не пытался поймать попутку. Ему нравилось шагать по обочине. Никогда ранее не радовался он жизни так, как теперь.
— Ты принесешь мне воды? — спросила Рита.
— Да, — кивнул Рафаэль. — Очень хочется пить.
Когда Рафаэль вошел в магазин, натаскав воды для купания детей и Риты, Алессандро говорил что-то о награде.
Вновь при появлении Рафаэля разговор оборвался.
Большая бутылка водки стояла на бетонном полу. Вокруг нее сидели завсегдатаи магазина. Водки осталось на донышке.
Отец Рафаэля поднял на него налитые кровью глаза.
— Ничего, если я выпью? — Рафаэль взял бутылку, плеснул водки в бумажный стаканчик.
— Это твоя водка, — заплетающимся языком ответила Мария.
Рафаэль опустил бутылку на то же место.
— Расскажи нам о Нинья, — попросил Алессандро. — О мужчине на свалке.
Рафаэль привалился спиной к пустым ящикам.
