— Как ты можешь прокормить троих детей?
Рафаэль заерзал на стуле.
— Ходим на свалку. Вчера мужчина подстрелил Нинья.
— Кто такой Нинья?
— Подросток. Ему двенадцать лет. Разве это справедливо?
— К сожалению, я не понимаю, о чем речь.
— Разве это не преступление — стрелять в человека?
— Обычно — да, — ответил светловолосый.
— Тогда почему вы не говорите с мужчиной, который стрелял в Нинья?
— Сколько детей ты собираешься иметь, Рафаэль? — И, не получив ответа, светловолосый продолжил — Ты об этом и не думал, не так ли? Спариваешься, словно дворовый пес. Ты всегда жил в Моргантауне?
— Да. Нет. Не знаю.
Светловолосый что-то записал на листке бумаги.
— Ты употребляешь наркотики, Рафаэль?
— Я пью.
— Более ничего?
— Курю.
— Марихуану?
— У нас это редкость.
— Тут вина лежит на нас. Ты употребляешь сильнодействующие препараты? Таблетки, химию?
— Где я их возьму?
Светловолосый вновь заглянул в бумаги.
— Ты действительно неоднократно попадал в тюрьму за пьянство. Но других преступлений — скажем, угонов машин, ограблений, нападения на людей — за тобой нет.
— Это не по моей части.
— Если б ты сделал что-то такое по пьянке, мы бы наверняка поймали тебя.
— Я никогда такого не делал.
По телу Рафаэля пробежала дрожь.
— Небось, хочешь выпить?
— Да.
— Тебе бы только пить, так? Как доберешься до бутылки, так и тащишь ко рту. — Рафаэль пожал плечами. — Ты когда-нибудь работал — по-настоящему, не на свалке?
— Работал на грузовике моего брата.
Светловолосый сверился с очередным листком.
— Ты имеешь в виду Луиса?
— Да.
— Ты можешь читать и писать, Рафаэль?
— Не очень хорошо.
— Давай вернемся к покупкам, которые ты вез в автобусе. Что там еще было?
— Подарки для моих детей.
— Какие?
— Музыкальная машина для Марты.
— Какой-то музыкальный инструмент?
— Да. Пианино. Набор «Игрушечный доктор» для Лайны. Бейсбольная перчатка для Фрэнки. Моего брата убило в армии.
— Сколько лет твоим детям?
— Они еще маленькие.
— Сколько лет Фрэнки, которому ты купил бейсбольную перчатку?
— Он совсем младенец. Родился в этом году.
Светловолосый широко улыбнулся.
— Ты, выходит, заботился об их будущем.
Рафаэль почувствовал, что краснеет.
Светловолосый это заметил. И брови его удивленно приподнялись.
Рафаэля била дрожь.
— Извини, Рафаэль, даже если б у меня было спиртное, я не имею права дать тебе выпить. С тобой все в порядке?
— Давайте поскорее закончим, — предложил Рафаэль. — Рита собиралась сегодня поджарить индейку.
— Поджарить индейку?
— Да. Разве ее готовят иначе?
Светловолосый рассмеялся.
— Полагаю, поджарить можно все, что угодно. В автобусе ты вез с собой и индейку?
— Да.
— А также большую бутылку водки?
— Да.
— С галлон?
— Большую, — ответил Рафаэль. — Самую большую.
— Где ты взял все эти подарки, Рафаэль?
— В большом, очень большом магазине в городе, с огромной автостоянкой перед ним.
— А как называется этот магазин?
— Я забыл.
— Ты не знаешь названия магазина, потому что не можешь его прочитать, так? — Рафаэль предпочел промолчать. — А почему ты не завернул свои покупки?
— Женщина за кассой не положила их в пакеты.
— Почему?
— Подошли какие-то мужчины. Они подумали, что я украл эти вещи.
— А ты не крал?
— Нет. У меня были деньги, чтобы заплатить за них.
— Твой брат Луис говорит, что ты даже купил себе новую одежду, — и это светловолосый узнал из лежащих перед ним бумаг.
— Джинсы. Рубашку.
Светловолосый взглянул на джинсы Рафаэля. Протертые до дыр. В пятнах.
В полицейский участок Биг Драй Лейк Рафаэля привезли без рубашки и башмаков.
Сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и отвели в одиночную камеру.
Всю ночь он просидел на койке, вжавшись в угол, обхватив себя руками, дрожа от холода: благодаря системе кондиционирования в полицейском участке было куда прохладнее, чем на улице.
Ночь тянулась бесконечно. Первая ночь, которую он провел вне дома трезвым, не отключившимся после крепкой выпивки. Он грезил, то во сне, то наяву, и перед его мысленным взором возникали магазин Моргантауна, Мама, выглядывающая из маленького окошка в ящике, дом-прицеп на колесах, в котором они жили, Лайна и Марта, играющие рядом с прицепом… Рита, потерявшая сознание и упавшая лицом в пыль, где обычно играли дети.
Утром молодой парень в хаки принес Рафаэлю миску и кружку. Первую — с теплой овсянкой. Вторую — с горячим крепким кофе. Рафаэль съел и выпил все.
А потом задрожал еще сильнее.
Уже миновало утро, когда старик в синей полицейской форме отвел Рафаэля в эту комнату со столом и двумя стульями. Оставив его, вышел за дверь и запер ее за собой. Дрожа он накатывающих волн холодного воздуха — кондиционер работал исправно — Рафаэль провел в комнате час или два.
— Почему сотрудники магазина решили, что ты украл эти вещи?
