Если в этом мире остались люди, то они непременно будут дежурить там. Даже если переход закрыт, они будут ждать, когда он откроется снова. Светало. В лучах восходящего солнца асфальт под моими ногами приобрел странный бурый оттенок. Его сплошь испещряли белые линии, напоминающие сетку трещин на пробитом камнем стекле. Я остановился и даже встал на колени, чтобы изучить занятный феномен. Прошло не меньше минуты, прежде чем стало понятно, что странный орнамент создается высохшей кровью и обломками вогнанных в асфальт костей. Ломая ногти, я выковырял осколок ребра и фалангу большого пальца. «Беженца – понял я. – Все здесь. Оно переварило их». Слегка покачиваясь от совершенного открытия, я прошел еще пару кварталов. Ничего и никого. Я выпустил в небо пару лучей из «Спартака». Немного покричал, призывая хоть кого-нибудь, способного меня услышать. Долго кричать поостерегся. Мало ли какие твари обладают слухом в этом мире? В моем состоянии для перехода в иной мир мне вовсе не нужен портал, вполне достаточно одной голодной «стрекозы».
Вначале я хотел укрыться в подвале ближайшего дома и ждать открытия портала. По моим расчетам, его обязательно должны были включить снова хотя бы ненадолго, хотя бы для того, чтобы разведать обстановку и узнать судьбу оставшихся здесь граждан Солнечной Системы.
Но потом я вспомнил, что на «большой земле» прекрасно осведомлены о здешних событиях. Может быть, через несколько лет, когда Человечество изобретет оружие, способное стирать в порошок монстров размером с городскую улицу, порталы и откроются. Только придут через них не добрые спасатели, а штурмовики в экзоскелетах. Ждать их нескорого прибытия нет никакого резона. Нужно предпринять хотя бы одну безнадежную попытку вернуться домой. Нужно сделать все от меня зависящее, чтобы, когда я буду умирать в пасти случайно встреченного горга, мне не было мучительно больно за бездарно потраченное время. Где-то должны быть еще порталы. Курск пал, но ведь есть и другие города, где не так много беженцев и горгов.
Чувствуя себя реликтовым представителем вымерших в этом мире хомо сапиенсов, я миновал пару сотен метров и вышел на перекресток. Если бы в этот момент из соседнего подвала выскочил десяток верещащих клоунов с бубнами, я бы даже не шелохнулся, чтобы посмотреть в их сторону. То, что издали было принято мною за огромную кучу мусора, вблизи оказалось настоящим кладбищем горгов. Кости чудовищ почти до самых крыш загромождали половину улицы и прилегающие переулки. Скелеты шаров походили на останки огромных глобусов, между обглоданных меридианами которых виднелись высушенные до полного мумифицирования четверорукие твари, перемешанные с мертвыми «стрекозами». Любопытство заставило меня приблизиться к нагромождению фантастических останков и с прилежным тщанием осмотреть их. Что погубило монстров? Может быть, лично мне в тот момент это было не очень интересно, но на уровне инстинкта я подчинился мегаколлективистскому требованию: в любых условиях служить интересам Человечества. Возможно, потом, скачав информацию из моего мозга, ученые смогут разобраться в произошедшем.
Вспомнив про Человечество, я понял, что мне нужно делать. Неожиданно у меня появилась цель. Странно, еще десять секунд назад ее не было, а сейчас она возникла практически из ниоткуда. Теперь я знал, куда хочу попасть. В Ленинград! Только в Ленинграде есть квартира, за которой из нашего мира наверняка наблюдают. Хотя бы одним глазком. Хотя бы роботы. И если мне удастся подать оттуда сигнал бедствия, то можно будет с некоторой долей уверенности допустить, что за мной придут. Отлично! Цель поставлена. Но каким образом можно добраться до Ленинграда? Пробиваться по дорогам? Несусветная глупость. Для меня открыт только воздушный путь. Тогда сразу следующий вопрос. Где взять подходящее транспортное средство? Желательно с пометкой «Изготовлено на Луне. Солнечная Система».
Учитывая тяжелую обстановку и дефицит с поставками, согласен и на продукцию заводов Венеры или Марса.
Даже на оберонские поделки с иероглифами. Лишь бы машина была неместного производства, иначе есть риск сломать шею, разбираясь в тонкостях управления туземным оборудованием. Где же найти нормальный антиграв? Вот пакость какая! И спросить не у кого! Я засмеялся. Почему-то мне вдруг стало невероятно весело.
Такое бывает после тяжелейшего психологического напряжения. Меня веселили залитые кровью улицы и потешали кучи костей, среди которых можно было разглядеть и скелеты торгов, и человеческие грудные клетки.
Мне было хорошо и легко. И все у меня получалось.
И антиграв я нашел почти сразу. Он стоял на транспортной платформе, сцепленной с бронированным меркурианским тягачом. За рулем тягача кто-то сидел. Он выглядел как живой, и, распахнув дверь, я толкнул его в плечо.
— Привет, друг! – крикнул я ему. – Как житуха?
Житуха была не очень. Друг уже закоченел, и я, так и не сняв с лица счастливую улыбку, запрыгнул на платформу. Новенькая машинка манила меня, сверкая полированными боками. Модель показалась мне не совсем знакомой. Возможно, аппарат выпустили уже после начала войны. В качестве образца использовали модифицированный вариант обычного женского аэроседана.
Усилили корпус, на крышу поставили крупнокалиберный лучемет, а к бортам приварили пусковые ракетные установки. Правда, цвет остался розовым, да и веселенькие узоры на бортах не закрасили. Похоже, в запарке забыли поменять программу для автоматической линии. Ну да ладно. Не буду придираться к мелочам.
Я обошел машину вокруг, отстегивая крепления, потом влез в кабину и нажал кнопку запуска всех систем. У каждой машины есть большая зеленая кнопка для включения всего. Имелась она и здесь. Меня мягко вдавило в кресло страховочным силовым полем. Окна переключились в режим обзорных экранов и резко изменили картину окружающего мира, сделали стены домов прозрачными. По почерневшему небу поползли отметки далеких орбитальных аппаратов. На соседней улице я разглядел одинокого четверорукого горга. У него были перебиты ноги, но он все равно куда-то полз, цепляясь пальцами за мостовую. Своим идиотским жизнелюбием он очень походил на меня.
— У меня есть допуск к управлению? – мысленно спросил я у бортового кибера.
— Подумайте индивидуальный код, – приветливо отозвался тот.
Я с трудом вспомнил код Светозара Ломакина. Плевать, что он приговорен к смертной казни. Петр Васнецов вообще давно умер, а если кибер знает про это, то запросто может уничтожить меня на месте.
— Гражданство Солнечной Системы подтверждено. Готов выполнить любой ваш приказ, товарищ Ломакин, – раздалось у меня в голове после секундной заминки.
Киберу была безразлична моя замаранная массовыми убийствами анкета. Он всего лишь проверял возможность существования предъявленного кода и не более.
Наверняка у него отсутствовала связь с актуальной базой данных, а в локальных версиях я все еще оставался добропорядочным гражданином Солнечной Системы.
Проверка всех систем заняла меньше пяти минут. Машина была в полном порядке. Батареи заряжены под завязку. Телепатическое управление очень чуткое и без погрешностей. Состояние корпуса – великолепное.
Навигационная система антиграва была частично унаследована от седана, а частично от охотничьего вездехода «Лесовик». С ней проблем не предвиделось. Движки форсированы для высокого полета. На свежих батареях можно выбраться на орбиту, а при некоторой сноровке вполне реально добраться и до Луны. Сноровка у меня была, и я сразу же подумал об орбитальных станциях.
Может быть, на орбите есть кто-нибудь из наших? Бортовые приборы позволили мне одним взглядом окинуть ближайшие окрестности Земли. Только одна точка с отметкой «свой» висела почти точно над Хабаровском, но на мой призыв она не отозвалась. Робот. Не повезло.
Значит, буду действовать, как задумал. Я быстренько проложил курс. Никаких изысков. По прямой до Ленинграда. Александрийский столп по-любому должен стоять и в этом мире. Я забил в задание крут почета вокруг шпиля Петропавловской крепости с дальнейшим переходом на ручной режим.
— Старт, – прошептал я, почти не веря в свою удачу.
Антиграв подпрыгнул вверх, быстро набрал высоту и спустя десять секунд после отрыва от платформы вошел в эшелон междугородних сообщений. Скорость возросла до предельной, и никакие «стрекозы» уже не могли добраться до меня. От усталости и нервного напряжения я неожиданно для себя
