Взгляд Санберна переместился на Лидию.
— Это вовсе не леди из Винчестера.
Вздрогнув, девушка посмотрела в сторону скульптурного бюста.
— Это именно она и есть.
— Ошибаетесь.
Такая самонадеянность заслуживала того, чтобы дать ему отпор. Лидия метнула в сторону виконта яростный взгляд, затем подошла поближе к предмету их спора. Бюст стоял на низком антикварном столике. Скульптуру освещал ровный свет газовой лампы.
— Эта скульптура знаменита тем, что в ней замечательно сочетаются эстетические каноны как местной культуры, так и римских традиций, — резким тоном начала Лидия. — Посмотрите сюда, — она показала пальцем на диадему, украшавшую прическу каменной дамы, — это классические кельтские черты. Но если обратить внимание вот сюда — на эти расширенные глаза, длинный плоский нос, опущенные вниз уголки рта, — то уже возникают ассоциации с театральными масками греко-римского периода. Вне всякого сомнения, это именно та скульптура, — подвела итог она. — Я много раз видела изображения этой женщины.
Санберн отделился от стены и подошел к бюсту с обратной стороны.
— Посмотрите вот сюда, — он постучал костяшками пальцев по голове скульптуры, — это очень удачная репродукция оригинала, который я купил и поставил у себя в библиотеке два года назад. — Выпрямившись, виконт одарил Лидию игривой улыбкой, словно приглашал девушку вместе посмеяться над ее ошибкой.
К собственному удивлению, Лидия тоже была готова рассмеяться, поэтому ей пришлось плотно сжать губы. «Нельзя давать ему повода чувствовать превосходство!»
— Ну разумеется. Вы большой специалист по розыгрышам. — С этими словами Лидия повернулась к выходу.
— Хотите убежать? — В голосе Санберна прозвучало удивление. — Но я не собирался ставить вас в неловкое положение.
Девушка задержалась возле двери.
— Надеюсь, сэр. Но мы с вами остались наедине друг с другом, и у меня нет компаньонки. А это уже не совсем прилично.
— Разве? По сравнению с тем, что здесь происходило? Между прочим, ваше появление доказывает вашу недюжинную смелость.
Лидия недовольно хмыкнула и в упор посмотрела на виконта. Как будто это она была причиной всей произошедшей в библиотеке сцены!
— Просто я подумала, что вы обижаете женщину, Санберн. Сами напоили ее и смеетесь.
— Напоил? Боже правый! А я подумал, что вы уже встречались с Лиззи до этого.
— Какая разница, — бросила Лидия, пожимая плечами. — Я и словом не обмолвлюсь об этом происшествии.
— Ну да. В полном соответствии с вашей ролью непреклонной моралистки.
Лидия рассмеялась, словно не веря своим ушам:
— Что вы такое говорите! Моралистка уже давно стала бы читать вам проповедь, а потом разнесла бы слухи об увиденном по всему Лондону. Нет, Санберн, если я и собираюсь вести себя сдержанно, то это никак не связано с моей заботой о вашей даме. Просто я считаю, что распускать сплетни непорядочно. Свои суждения о людях я держу при себе.
— Любопытно, а что вы думаете обо мне? Разве вы откажетесь поделиться какими-нибудь научными выводами насчет меня? Или я, по-вашему, безнадежен?
Интерес в голосе Санберна звучал так неподдельно, так искренне. Но с какой стати этому человеку так нужно знать, что она о нем думает? Лидия задумчиво потрогала пальцем дверную задвижку. Какая же у него правильная линия рта, неожиданно подумала она. Губы полные, красиво очерченные. На лице какого-нибудь другого мужчины такие губы, пожалуй, выглядели бы чересчур крупным. Но у виконта они очень хорошо гармонировали с прямой линией носа и мужественным подбородком.
— Вы порхаете по жизни как бабочка, — нарушила молчание Лидия. — У вас нет никакой цели в жизни. Что бы вы ни делали, все это не имеет никакого смысла, все искусственно, иллюзорно.
Санберн расхохотался, и это очень не понравилось Лидии. В самом деле, что может быть хуже, чем мужчина, которому совершенно безразлично, когда его оскорбляют! Какое другое оружие остается женщине против такого человека?
— Бабочка, говорите? Ну что ж, мисс Бойс, замечательная характеристика. Поверьте, мне даже понравилось ваше сравнение. Бабочка, приколотая под стеклом в очень красивой рамке.
Какой бы ни была причина появления на лице Санберна этих синяков, она, очевидно, повлияла и на его эмоциональное состояние — виконт явно расчувствовался.
Странный человек! Ведет себя в высшей степени глупо, но многие просто обожают его за это. Да, вот что значит магия аристократического титула! Лидия подумала, что сочинителям правил этикета можно только посочувствовать. Что за тягостное занятие — убеждать народ, будто общественные условности имеют под собой какой-то реальный базис. Все гораздо проще. Если ты титулованная особа, тебе все позволено.
— Знаете, мне уже кажется, что сравнение с бабочкой ошибочно. — Лидия вздохнула. — Нет, вы не бабочка. Вы бильярдный шар. Потому что вы мечетесь туда-сюда и наталкиваетесь на других абсолютно без какой-либо цели…
— Как я понял, вы меня осуждаете. Разумеется, только когда не целуете меня.
Кровь прилила к ее щекам. Как можно, ведь он не постеснялся вспомнить о том поцелуе именно здесь, в комнате, из которой только что вышла его невеста.
— Осуждаю? — Лидия заставила себя рассмеяться. — Нет на это у меня ни сил, ни времени. Если осуждать вас, то пришлось бы заодно осуждать дюжинами других джентльменов, у которых денег в избытке, множество социальных привилегий и — смею заметить — практически никаких полезных занятий. Нет, Санберн, вы совершенно меня не поняли. Не хотелось об этом говорить, поскольку мои слова могут болезненно ранить ваше самолюбие, но мне просто скучно с вами. Вы и ваш маленький кружок, как мне кажется, лишь частный случай типичного общественного явления. Подобных вам можно встретить повсюду. Но привилегии очень редко сочетаются с умом, достойным уважения, или с манерами поведения, которым стоит подражать, а также с образом жизни, который заслуживает интереса у других.
— Надо же! — Виконт привычным движением изогнул бровь. — Какое красноречие! Тем не менее вы потратили несколько минут на общение со мной. Полагаю, я должен быть вам признателен. Я не ожидал, что столь ученая личность может рисковать своим добрым именем, беседуя со скучным человеком.
Виконт прав. Неожиданно Лидия осознала всю неловкость этих последних минут. Действительно, почему она до сих пор не ушла из библиотеки?
— А знаете, — более мягким тоном продолжил Санберн, — я ведь вовсе не собираюсь вас провоцировать. Просто в определенных кругах, мисс Бойс, такую беседу считают светским разговором.
— Неужели? — Лидия уже не могла определить, насмехается ли над ней этот человек или говорит всерьез.
— Конечно. Неужели ученой даме совершенно неизвестно такое определение? Так обычно говорят о погоде, крикете, борьбе с бедностью. Да, в одном отношении вы правы — в таких беседах не принято обсуждать любовные отношения. — Губы виконта слегка искривились. — О, по вашему очаровательному румянцу я вижу, что вам все-таки знакомо это определение!
Лидия не посмела уточнить, какое все-таки определение он имел в виду.
— Какой же вы порочный, Санберн!
Виконт в ответ широко улыбнулся, демонстрируя идеально ровные белоснежные зубы.
— А вы настоящий знаток человеческих характеров. Ну и, разумеется, поддельных антикварных вещей. Я уж не говорю об этом вашем удивительном взгляде, способном сразить на месте. Послушайте, какие другие таланты вы скрываете? Готов поверить, что их бесчисленное множество.
— Вот сейчас вы как раз и пытаетесь спровоцировать меня.
Санберн ухмыльнулся:
