Теперь основания появились, и он мог, если повезет, даже раздобыть доказательства вины Маурицио. Только вот что с ними делать дальше?
У подножия амфитеатра Антонелла остановилась и посмотрела на статую Флоры.
— Что? — спросил Адам.
— Чудесный вид.
— Да.
Он шагнул на дорожку, но Антонелла схватила его за руку:
— Подожди.
Сначала Адам подумал, что это ветер. Как будто легкий бриз тронул листья деревьев. И только когда она вытянула руку, он понял, что это шумит вода. Отражая голубовато-стальное мерцание неба, два потока серебристой ртути опоясывали амфитеатр и вливались в длинный желоб, который, как только теперь заметил Адам, очистили от скопившегося в нем мусора.
Он повернулся к Антонелле.
— Это тебе. Подарок.
— От тебя?
— И бабушки. Она заплатила за два водовоза.
— Они там?
— Это было непросто.
— Вы устроили мне сюрприз?
— Нам немного помогли. — Она посмотрела вверх.
Там, над склоном, уже стояли синьора Доччи, Гарри, Эдоардо и Грация.
— Давай сюда! — крикнул Гарри.
Синьора Доччи нетерпеливо помахала тростью.
— Поднимайтесь быстрее и взгляните сами — воды надолго не хватит.
Желоб быстро наполнялся, и они торопливо спустились к гроту.
Переливаясь через края чаши, вода выливалась в мраморный резервуар и оттуда в раскрытый рот напольного барельефа Флоры. Прекрасная картина с демонстрацией убийства.
Взявшись за руки, они побежали к храму Эхо. Вода уже катилась по каналу, соединявшему храм с восьмиугольным водоемом.
В храме они сели на скамью, прижавшись друг к другу, изо всех сил стараясь дышать потише. Внизу, под железной решеткой в середине пола, вода падала в неглубокий резервуар. Звук от этого падения, искаженный камерой резервуара, устремлялся вверх, к куполу крыши, рассыпался, отдавался эхом и заполнял пространство, оживляя уснувший храм.
Антонелла говорила, что звук напоминает шепот. И была права. Вот только шепот этот звучал настойчиво, требовательно.
— Он другой, — сказала Антонелла.
— Что?
— Звук.
— Какой другой?
— Не знаю.
Что ж, это было уже не важно. Флора заговорила, и Адам знал, что она говорит.
Маурицио за обедом не было. Свои извинения, сославшись на плохое самочувствие, он прислал с Кьярой. А ведь ему еще только предстояло узнать, что гость отсрочил отъезд и задерживается на вилле. Что касается хозяйки, то она встретила новость с удовлетворением и нисколько не расстроилась из-за того, что прощальный обед утратил статус прощального. Гарри тут же указал, что он, в отличие от легкомысленного братишки, действительно уезжает утром, а значит, ничего и не изменилось.
Единственное, что Гарри не мог отложить до утра, было прощание с Антонеллой. Провожать ее до дома братья отправились вместе.
Антонелла достала из запасов бутылку дешевого бренди, половину которой они и выпили у пристройки при свечах.
Перед тем как уйти, Гарри долго тискал Антонеллу в объятиях, прикрываясь объяснением, что ему нужно получше изучить ее тело.
Пробираясь в темноте через оливковую рощу, Гарри сказал:
— Можешь остаться, если хочешь.
— Все в порядке.
— Другими словами, грязное дело ты сделал днем.
Адам промолчал. Гарри ткнул его локтем в бок.
— Ты ничего из меня не вытянешь.
— Перестань, ты же знаешь, что вытяну.
— Гарри, ты что делаешь?
— Китайский ожог.
— Не сработает.
— Вот дерьмо, — вздохнул Гарри и отпустил запястье Адама.
Глава 27
Внимание к гостям проявилось и утром, когда хозяйка выделила для них свою синюю «ланчию». За рулем сидел немногословный Фосколо, открывший рот только на вокзале Санта-Мария-Новелла во Флоренции.
Для виду Адам купил билет до Ареццо. Когда Гарри уедет, билет можно будет обменять. До поезда на Венецию оставался целый час. Братья отправились в бар, где Гарри предложил «радужный» коктейль — этому трюку он научился у своей подружки, шведской финки.
— Кстати, она живет неподалеку, за углом, — грустно добавил он.
— У нее есть бойфренд.
— Боюсь, что уже нет.
— Ты почти ее не знаешь. И сейчас сядешь на поезд и уедешь.
— О'кей.
Уезжал Гарри не с пустыми руками. В старом кожаном чемодане, подаренном синьорой Доччи, лежала едва ли не вся одежда Адама (которую Мария, по собственной инициативе, выстирала, высушила и выгладила за один день). Если Гарри чего-то и не хватало, так это денег. Но когда Адам протянул ему большую часть оставшейся наличности, Гарри извлек из кармана внушительную пачку и хвастливо помахал ею перед носом брата.
— У меня есть заказ.
— Заказ?
— От синьоры Доччи. Хочет еще одну скульптуру. Так что все ее похвалы были не просто данью вежливости.
Адам наклонился к нему:
— Послушай меня. Старушка далеко не проста и знает, что купила тебя дешево.
Гарри как-то странно наклонил голову.
— Ничего приятнее ты мне еще не говорил. — Он закурил. — Видишь ли… я не рассказывал… не хотел… может, ничего еще и не получится…
— Ты о чем?
— Есть в Лондоне галерея, хорошая галерея, Мэтиссен-гэлери… В общем, они хотят, чтобы я устроил выставку.
— Фантастика!
