— Поезжайте за мной. Дом всего в десяти минуту езды, но полно поворотов.
— Вы уверены, что мне не нужно сначала зарегистрироваться в гостинице? — спросила Ли, наматывая на палец прядь своих забранных в хвост волос. Она забронировала номер в историческом отеле «Америкэн» в местечке Сэг-Харбор, известном своим клубным антуражем, старомодным гостеприимством и гигантскими порциями мартини.
Джесс высунулся из окна:
— Можете попробовать, но по пути сюда я заглянул к ним и узнал, что там селят только с трех часов. Я был бы более чем счастлив подождать до этого времени, поверьте мне…
— Нет-нет, едем. Днем я сделаю перерыв, чтобы заселиться, а потом мы вернемся к работе.
— Прекрасно.
Он поднял стекло и рванул с места, из-под задних колес взметнулось облако пыли.
Ли поспешила к своей взятой напрокат машине и помчалась за Джессом. Он свернул на Сэг-роуд и проехал мимо гостиницы, на которую указал Ли, махнув ей в зеркало заднего вида. Главная улица была просто очаровательна. На ней располагались оригинальные бутики, семейные рестораны и рынки с местной свежей продукцией, разбавленные редкими художественными галереями и винным магазином. Родители везли детей и овощи в красных колясках. Пешеходы имели право преимущественного движения. Люди улыбались без всякой причины. И почти у каждого была собака.
Они выехали из городка к заливу с классической пристанью для яхт, миновали мост и оказались на извилистой дороге, идущей через лес. Незаасфальтированная подъездная дорожка Джесса была в полмили длиной, и огоньки, мелькавшие за деревьями, создавали ощущение нереальности.
Когда они проехали еще немного, в стороне от дороги заметила дом, похожий на гостевой. Это был маленький коттедж с голубыми ставнями и милым крылечком, так приятно читать, сидя в кресле-качалке. Через пятьсот ярдов показалась затейливая — и новехонькая — детская площадка для игр на свежем воздухе. Она не принадлежала к числу ярких пластмассовых сооружений от «Фишер-Прайс»; вырезанная из роскошного красного дерева, она была явно ручной работы и включала стену для лазанья, домик на дереве, куполообразный навес, песочницу, детский столик для пикников и две горки. У Ли на мгновение перехватило дыхание. Она знала, что у Джесса есть жена (хотя в Хэмптоне она вроде не живет), но ей трудно было представить его отцом. Разумеется, в этом нет ничего странного, но Ли почувствовала смутное раздражение и разочарование.
Когда они добрались до дома, ее сердце забилось чаще, а дыхание стало прерывистым — красноречивые признаки подступающей тревоги. Джесс вылез из джипа и пошел к ее машине. Ли почувствовала, что на лбу у нее выступил пот, и пожалела о своем диване, где могла бы сейчас лежать, читая рукопись или болтая с Расселом о приближающемся интервью с Тони Ромо. Даже если бы Рассел захотел заняться с ней сексом и смотреть спортивный качал, а соседка сверху устроила танцевальный вечер, на который пригласила бы кучу гостей с протезами. Лишь бы оказаться не здесь и не сейчас.
Джесс открыл для Ли дверцу автомобиля и направился по дорожке к крыльцу — широкому открытому помосту, который украшали только гамак и двухместный диванчик- качели. Рядом с качелями стояла пустая бутылка из-под кьянти и единственный грязный бокал.
— А ваши дети здесь? Была бы рада познакомиться с ними, — солгала Ли.
Джесс окинул взглядом крыльцо, вроде бы растерявшись, а потом понимающе улыбнулся, словно читал ее мысли.
— О, вы имеете в виду детскую площадку? Это для племянников — не для детей.
В его тоне явно прозвучало нежелание продолжать раз говор на эту тему; и хотя Ли сказала себе, что ей все равно и прекрасно сознавала свою бестактность, она не отстала:
— Означает ли это, что у вас нет детей или вы вообще не хотите их иметь?
Он засмеялся и покачал головой, отпирая входную дверь.
— Господи Боже, вы говорите все, что вам приходите голову, да?
«Раз уж влезла, иди до конца».
— Так что? — спросила Ли.
— Нет, я не хочу детей. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
Ли подняла руки, насмешливо сдаваясь:
— Похоже, я задела вас за живое.
Джесс попытался спрятать улыбку, но Ли все равно ее уловила.
— Еще что-нибудь хотите знать? Как я ем, как сплю?
— Что ж, с детским вопросом покончено. Итак… как вы едите и спите?
Она широко улыбнулась и почувствовала, как отступает тревога. Ли и забыла — с Джессом весело пикироваться.
Глаза у него были красными, а лицо небритым и бледным. Даже волосы выглядели тускло — не грязными или сальными, просто скучными. Он шутливо подбоченился:
— И вы еще спрашиваете? Как, по-вашему, я ем и сплю?
— Дерьмово, — ни секунды не колеблясь ответила Ли.
Джесс засмеялся и толкнул дверь.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище.
Ли осмотрелась. Скрипучие полы, гигантский обшарпанный стол, какие стоят в домах фермеров, вязаное одеяло, небрежно наброшенное на диван, и хотя она сразу влюбилась в этот дом, тяжко вздохнула эффекта ради и сказала:
— Джесс, Джесс, Джесс… неужели вы действительно потратили весь свой заработок на кокаин и проституток, как утверждают таблоиды? Он покачал головой:
— На кокаин, выпивку и проституток.
— Поправка принимается.
— Ладно, тогда начнем? В основном я работаю в задней части дома, за гостиной, поэтому давайте сядем там, и я принесу напитки. — Открыв холодильник, он заглянул внутрь. — Посмотрим, у меня есть пиво, какое-то дрянное белое вино, не такое дрянное розовое и «Кровавая Мэри». Для красного, думаю, немного рановато, а?
— Думаю, немного рановато для всего этого. Я буду диетическую колу.
Джесс щелкнул пальцами и вытащил из морозильника полбутылки водки «Кетел».
— Отличный выбор. Сейчас приготовлю «Кровавую Мэри».
Ли уже поняла, что спорить с ним бесполезно, да и, судя по виду, ему требовалось опохмелиться после вчерашнего. Она смутно помнила, что такое похмелье. В первые после колледжа годы в Нью-Йорке, когда организм позволял ей пить до трех, а в девять утра быть на работе, она иногда выпивала за завтраком несколько глотков вина, чтобы ослабить головную боль. Она вспомнила все ночные гулянки с Эмми и Адрианой — они бесцельно болтались по городу, перебираясь со «счастливого часа» на чей-то день рождения, и слишком много пили, курили и целовались с безымянными, безликими парнями. Боже, прошла, кажется, вечность… семь, восемь лет, а ощущение такое, будто прожита целая жизнь. Теперь уже она и каблуков таких высоких не носит (как она вообще ходила в столь неудобной обуви?), и битком набитые бары уступили место более цивилизованным ресторанам (слава Богу), и трудно вспомнить, когда она в последний раз не спала всю ночь какой-то другой причине, нежели работа или бессонница. Но, напомнила себе Ли, некоторые из этих счастливых воспоминаний относятся совсем к другой истории. Да и как иначе? Тогда не было ни престижной работы, ни собственной квартиры и, уж конечно, заботливого жениха.
Ли неторопливо пересекла гостиную с окном-люком и открыла раздвижные стеклянные двери, за которыми ее взору предстал потрясающий вид. Это был скорее не задний двор, а оазис посреди леса. Огромные высокие дубы и клены как бы отгораживали площадку, покрытую манящей, ухоженной зеленой травой. По сторонам маленького бассейна стояли два шезлонга, позволяя сосредоточиться на самом главном — идеальном прудике футов двадцать на тридцать, с плавучей мягкой платформой для отдыха и деревянной гребной лодкой, привязанной у берега. За прудом, на самом краю владения, под сенью лиственных деревьев стояла тиковая кушетка в балинезийском стиле под балдахином. Ли едва удержалась, чтобы не направиться прямиком к кушетке и повалиться на нее. Интересно, как в таком красивом и расслабляющем месте Джесс вообще мог что-то сделать!
— Неплохо, а? — спросил он, ступая на мощенный камнем дворик-патио и подавая Ли «Кровавую
