следовал традиции – традиции закона и народовластия Севера. Но слова тех же историков, касающиеся бездействия Горма на протяжении последующих десятилетий, не совсем верны. Вспомним, что творилось в то время в Танемарке и вокруг. Произошел взрыв рождаемости, вследствие чего за время правления Горма Старого численность танов удвоилась. Сельскохозяйственное производство начало переходить на интенсивную основу. В Хейдабире и Хроарскильде было налажено поточное производство кузнечных изделий. Началось воздухоплавание. Чуть дальше, в Альдейгье, расцветала астрономия с использованием зрительных труб. В Энгульсее было изобретено книгопечатание с наборным металлическим шрифтом. Ушкуйники совершили кругосветное плавание.
Мир, в котором жил Горм, стремительно преображался, вступая в эру открытий и изобретений, путь в которую открыли воздушный шар Кнура Дурная Слава, зрительная труба Тихомысла Зоркого, стилос Кирко Хрониста, и прокипяченный скальпель Щени Мудрого. Отнюдь не случайно, четыре этих имени связаны с именем Горма Старого, как и имена Родульфа Сквернослова, Ингимунда Рассудительного, Саппивока Защитника Выдр, Хельги Освободителя, Асы Хранительницы, и, конечно, Тиры, Красы Танемарка. Заслуга Горма Хёрдакнутссона перед историей заключается как раз в том, скольким талантам он помог развиться.
Иронически, со временем, имена и дела друзей и ближайшего окружения конунга полностью затмили его самого. Миф прав в том, что Горм был, судя по всему, храбрым воином, но не таким, как Боривой Руянский, неплохим поэтом, но куда менее изобретательным и плодовитым, чем Эгиль Сын Лысого или Родульф Сквернослов, и отличным руководителем – но тут ему трудно тягаться уже с блеском Тиры. Конунг прожил долгую жизнь, насыщенную событиями – разбором тяжб бондов на тинге, строительством, дипломатическими усилиями, направленными на поддержание мира, разведением собак и лошадей, поездками в Винланд и на Килей, и так далее. Но как этим повседневным делам сравниться на суде времен, например, с перелетом Кнура из Трегорланда в Глевагард на паровом аэрокеркуросе, или с путешествием, вдогонку которому было написано «Хождение за пять морей Ушкуя Овсяниковича и Букана Ушкуевича Мохнатинских, с рассуждением о разнообразии тварей и его причинах?»
Один из примеров деятельности Горма, забытой летописцами, изустно, а затем и в форме лубка, передавался лютичами. По их преданию, Горм был приглашен Домославом Лютичским, чтобы рассудить его тяжбу с Годником из Шапок. При этом, так как гордый Годник наотрез отказывался признавать не поморянина в качестве судьи, роль конунга в переговорах была сведена к переводу. «Зачем переводить с венедского на венедский?» – спросит читатель. Лютичский и поморянский варианты языка и вправду были взаимно понятны во времена законоговорительства Роала Сурового, хотя некоторые слова значили по- лютичски вещи, противоположные их поморянским значениям, например – «запомнить» – «забыть,» или «поправить» – «казнить.» Хуже того, стук на одном языке соответствовал пуку на другом, а карман и вовсе оказывался задницей. Так или иначе, Горм сидел за столом вместе с Домославом и Годником, осыпавшими друг друга бранью, и смиренно ее «переводил.» «Псицы сын!» – кричал Домослав. «Ты неправ,» – говорил Горм. «Ты псицы сын, псицы муж, и псицы брат!» – отвечал Годник. «Но ты более неправ,» – переводил обратно конунг. Через некоторое время, сторонам удалось выяснить, что бывший предметом распри заливной луг ушел под воду, после чего лютичи с поморянами помирились (на крайне непродолжительное время), а на месте луга в устье Нисы был сброшен рунный камень. Казалось бы, просто народное сказание, и в нем с тем же успехом могли бы упоминаться не Горм, Домослав, и Годник, а Йокки, Радигост, и Дагомир. Так думали, пока при строительстве сухого дока драга не вытащила на берег плоский кусок гранита с одинаковой надписью на каждой стороне (надо полагать, на старолютичском и старопоморянском): «Домослав и Годник утопили здесь ссору. Горм из доней переводил. Славомир резал руны.»
Таким образом, неожиданно подтвердился один из мифов. Другому известному полумифическому событию, бою Горма с Берси Берсерком, дает возможное объяснение история медицины. Согласно
История на первый взгляд неправдоподобна. Объяснение
Рассказ о бое Горма и Берси вкупе с современным объяснением как раз подчеркивает основную черту Горма, в описании которой сходятся и фольклорные, и летописные источники – конунг всё старался сделать по чести. В этом он не опередил свое время, он просто был достойным его представителем, и тем дал потомкам возможность направить ход истории по круто восходящей спирали.
В этом контексте и любопытна книга, послесловием к которой служит мое рассуждение. Подобно Сакси Долговязому, ее писатель свел воедино летописные и фольклорные источники, а также попытался найти правдоподобные объяснения таинственным событиям, описанным во второй части
Я, Тафи Неспешный, записал эти слова в две дюжины и второй год законоговорительства Радегонды «Расписной Черепахи» Воятичны перед вече в Альдейгье.
Хейм и Сунна.
Астрономия.
Хейм – небольшая, но массивная планета. Его средняя плотность – примерно 7 г/см3 (у Земли 5.5), за счет обилия радиоактивных элементов, железа, и меди. При этом ускорение свободного падения на поверхности примерно равно земному – 9.6 м/с2. Поэтому средний радиус Хейма – примерно 4910 км, около 77% земного, а масса – 3.47?1024 кг, или 58% земной. День Хейма примерно равен земному. У Хейма есть четыре спутника. Один из них – луна (несколько больше земной), с периодом обращения вокруг Хейма каждые 36 дней и средним радиусом орбиты 384500 км. Три других находятся на стационарной экваториальной орбите, на средней высоте 30270 км над поверхностью планеты. В областях, примыкающих к полюсам, они не видны. За пределами этих областей, видны один или два из трех. Наиболее известный из