в ненадежные ручки путейцев, по крайней мере для того, чтобы Мэлис не выросла законченной сволочью... Но, с другой стороны, уменьшение воздействия с точки преподавания не было таким уж плюсом. Среди гипотетически светлых демонов было полно хейтеров, циников и моральных уродов, а среди темных, если верить официальной статистике – попадались и приличные особи, не подающиеся влиянию. Все зависело от того, чем решит быть сама малышка Мэлис. Если вытереть из ее сознания то, что вписали туда беспредельщики...
–Да, – чуть помедлив, ответила Наоми. Ее пепельно-серое лицо отразило примерно ту же работу мысли. – Больше некуда... Там хотя бы следят за детьми.
–А потом? – вопрос сорвался сам собой. Наоми посмотрела на него своими удивительными глазами, и Ангел захотел больше всего на свете одного – изгнать из этой изумительной зелени туманные вкрапления страха, обреченности... Почему простая мысль о будущем уже превратилась в жестокую пытку? Наверное, только эта боль и может сделать человека демоном – потому что человеческих сил здесь не хватит. А силы нужны... И приходится быть демоном, а это очень трудно, если помнишь, как было легко раньше, и с каждым днем все сложнее...
–Если успеем – в Мейплиф, – наконец произнесла любимая женщина. – Сенга?
–Просили присмотреть, – вышедшая из тени сенгарийка улыбнулась и поудобнее перехватила свое жутковатое чадо. Конечно, Пейнджел не думал так о маленькой Веледе, но выглядела малышка и впрямь жутко, а вырасти так и вовсе обещала в полномасштабный кошмар.
–Мы его назвали, – поспешил обрадовать полезную гостью Ангел. – С сегодняшнего дня это уже не «эй, ты!», а Рингил...
–А подходит, – на секунду задумалась Сенга. – Эльфенок такой... Ледяной. Неплохой пофигист из него выйдет...
–Может быть, – от этой темы Пейнджел решил уклониться. Он понимал, что здесь ребенок не сможет стать кем-то еще. Что будущее не стоит того, чтобы туда всматриваться... Конечно, могла вывезти кривая, но слишком уж часто казалось, что на кривую права не осталось. – Сенга, мы не очень надолго...
–Да можете хоть навсегда, – освободив одну руку, хейтерша подхватила Рингила и прижала к груди. Малыш не проснулся. – Вернешься – я в восьмом буду... Здесь для меня слишком ненапряжно...
«В восьмом... Под боком у беспредельщиков... Хотя там уж точно никто ни искать, ни думать даже не станет... В любом случае, Сенга – героиня этого самого восьмого, ее там ждут, как меня в третьем, – Ангел понял, что задумался на очень нужную тему. – У меня появятся обязанности, Наоми – нет, думать об этом я не могу... Но в любом случае, не таскать же ребенка с собой, придется на кого-то оставлять...»
–А ты меня за это очень ненавидишь? – внезапно спросил он, и понял – ответ решит многое. Если не все, то три четверти точно...
–Ты не представляешь, как, – ухмыльнулась сенгарийка. – Несмотря на то, что твой малой мне ненавистен почти минимально... А моей малявке – так и совсем минимально, думаю... На будущее думаю, конечно.
Наоми нашла силы – не отреагировать на слово «будущее». Больше раздражающих факторов не было. Ревности она не испытывала – если уж ясно до боли, что очень скоро тебя не станет, зачем отказывать тем, кого оставляешь, в праве найти замену?
Сенга завуалированно, как и принято среди хейтеров, намекнула на возможность связи между Рингилом и Веледой – в будущем... Это было понятно... А с Ангелом сенгарийку не связывало ничего, кроме знакомства – хейтер не сможет назвать кого-то другом, что общеизвестно. Но даже если бы Ангел и нашел бы себе кого-нибудь, а это вполне можно было предположить, вспомнив его прошлое, Наоми все равно не стала бы волноваться. На эмоции сил не было и не появилось бы.
Будущее... Отсчет до окончательной смерти не звучал отчетливо. Он только ощущался – и от этого было хуже. Намного хуже.
Будущее было всего лишь еще одним синонимом для смерти. Но долг нужно было выполнить... Ради того, чтобы больше никто не ушел – не по своей воле... Чтобы никто не боялся будущего...
Наоми подошла к Ангелу и мысленно позвала дочь. Несмотря на отказ разговаривать с кем бы то ни было, за исключением людей, Мэлис отлично слышала, когда ее звали. Не прошло и секунды, а ребенок уже стоял рядом с матерью. Пейнджел нагнулся и взял малышку на руки.
–Отбываем, – сказал он, передавая Наоми маленькую безделушку на шнурке. Вторая такая же уже висела у него на шее, а третью он отдал Мэлис. Пропуски работали отлично, но тот, который достался Мэлис, был одноразовым и должен был дематериализоваться, когда они прибудут на место. Последнее, что сделал Ангел перед отбытием – надел огромные очки, напоминающие черную полумаску или часть компьютера.
Точкой назначения Пейнджел выбрал место, где когда-то бывал – приемную директора «Врат», ничем не изменившуюся со временем. Все та же унылая обстановочка, темно-серые стены, лишенные даже намека на окна (а могли хоть одно фальшивое поставить...) и два искусственных растения. Впрочем, еще здесь имелись посадочные места – черные кожаные кресла, на одно из которых опустилась Наоми. Ангел с некоторой тревогой посмотрел на любимую, понимая, что ее силы не безграничны.
«Все же пришлось пробиваться, – пояснила Наоми, отводя взгляд в сторону. – И зачищать канал... Я немного отдохну...»
Она прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Пейнджел сел на соседнее, поудобнее устроив Мэлис на коленях.
«Даже когда меня будут убивать», – эхом прозвучал голос малой. Ангел попытался связаться с ней, но Мэлис не реагировала. Решив, что все-таки показалось, Пейнджел отвлекся на появившуюся из серой деревянной двери светловолосую девушку. Была эта демонесса симпатичной, но что-то в ней присутствовало и отталкивающее.
–Директор занят, – формальным тоном произнесла блондинка и извлекла из воздуха блокнот с ручкой. На обложке блокнота был вытиснен интересный логотип – звезда, вписанная в спираль. – Освободится минут через пять. Как записать? Или скажете все только за порогом?
–Джайнис, – произнесла Наоми, не открывая глаз. – Это фамилия...
–И принесли только одного ребенка, – с некоторым облегчением добавила секретарша. – Хорошо...
–И что тут хорошего? – поинтересовалось новое лицо, тоже вывалившееся из воздуха. Это была весьма привлекательная истинная, темноволосая и высокая, причем «истинность» из нее прямо-таки перла наружу. В руках (именно «в», а не «на») она брезгливо, словно какую-то редкостную дрянь, держала девочку возраста Мэлис, и в процессе задавания вопроса успела скинуть груз на ближайшее кресло. – Ломеан, но требую анонимный бланк... А действительно хорошо – что появилось такое место, теперь можно не волноваться за последствия своего сумасшествия...
–Согласна, – кивнула секретарша и скрылась за той же дверью. В помещении была еще одна дверь, вероятно – связывавшая его с остальным комплексом «Врат». Но она была закрыта на замок, что можно было заметить и без рентгеновского зрения. Ломеан попыталась завести разговор с Ангелом, но он не стал отвечать, и женщина уселась в дальнее кресло, заложив ногу за ногу, причем сразу принялась нервно перебирать пальцами по подлокотнику. Ее чадо, жутик не меньший, чем Веледа (можно поспорить, что хуже – разные глаза, один из которых желтый кошачий, а второй – красный с круглым зрачком, или одинаковые – но абсолютно черные, без белка и радужки), начало носиться по помещению практически сразу. Похоже, дитя не позаботились оснастить тормозами... Один за другим пострадали искусственные растения, затем из одного из горшков была извлечена дохлая муха, над которой неугомонное дитя провело настоящий ритуал из области некромантии. Муха-лич немедленно принялась за дело приведения всех окружающих в состояние, наиболее любимое хейтерами.
Отмахнувшись от насекомого барьером слабого поля, Ангел машинально поправил очки, хотя те физически не могли сползти, и понял, что думает о малявке с точки зрения хейтера-вербовщика (высокое, мать его, звание...). И думает, что спустя несколько лет должен будет вернуться во «Врата» с навязанной миссией наперевес. Иначе не поймут...
–Заходите, – поманила из кабинета рука. Пейнджел оглянулся на Наоми... Пришлось будить, хоть и деликатно. Сердце кольнуло болью – ощущением будущей утраты.
