Ангмарская, долго еще?
–Да все практически, – Сулмор развернула в мою сторону висевший на воздухе лист. – Смотри...
Картина меня поразила – несмотря на то, что я видела ее в процессе сотворения. Все же хейтерша каким-то образом сумела вложить в свое произведение душу, которой не обладала сама... Кстати да, я неплохо понимаю слово «душа» как «то, что можно вложить в творение», а вот другие аспекты понятия мне даются хуже. Но это так, к слову. А вообще, я уже возвращаюсь к очередному шедевру своей подруги...
Кажется, я говорила, что абсолютная привлекательность фактически не может быть отражена на бумажном изображении. Если насчет фотографий это и верно, то с картинами все обстоит в точности до наоборот... Поправка – с работами настоящих мастеров своего дела. Или, может быть, исключительно с произведениями Сулмор...
Не знаю, что именно нужно было сделать с красками и кистью, чтобы обычный лист бумаги показался вратами в мечту... Даже души для этого маловато. Но картина, у которой была вполне определенная натура, стала не отражением момента прошлого, а предсказанием невероятного – у моего картинного двойника было не так уж много общего с девчонкой, на миг влюбившейся в мир и одного конкретного местного жителя...
–Ангмарская, ты ясновидение подключила? – мне казалось, что я спрашиваю это обычным голосом, но с моих губ сорвался высушенный шепот. Контер меня побери, я ведь даже не решалась себе признаться, что мечтаю хоть однажды увидеть себя такой – властительницей в короне и одновременно воплощением женственности, взрослой женщиной – в расцвете демонической юности... Этот невозможный сплав смотрел на меня с бумаги... И все-таки это была я. Сулмор не концентрировалась только на мне, стоявший рядом парень выглядел так же, как и в реальности, – однозначным «влюбиться можно», но рядом с моим невероятным образом он просто сливался с фоном.
–Нет, разве что твое... Помнишь, на четвертом курсе? – помню, конечно, только там я одна была, хоть и в короне. И далеко не такая красивая... Даже если допустить, что на меня не действовало, в классе тоже ведь охов и ахов не было...
–Ангмарская, можно задать один вопрос? – Эмили тоже подошла посмотреть.
–Можно, – отмахнулась художница. Сулмор, похоже, не думала, что истинная может спросить что- нибудь, способное смутить хейтера. Но она это сделала:
–Ты настолько любишь Мэлис? – общеизвестно, что я практически не краснею... Разве что уши... Кстати, они просто-таки засветились изнутри – я порадовалась, что в них нет серег, а то расплавились бы нафиг! Нормальный ультрафиолетовый оттенок кожи Сулмор сменился кремово-белым – клянусь, я видела такое в первый раз...
–Что? – угрожающе выдохнула хейтерша. Возможно, ей казалось, что это должно звучать угрожающе, но получилось не слишком... Впрочем, даже эта растерянно-изумленная интонация могла испугать тех, кто хорошо знает Сулмор Ангмарскую. Я поспешно прикрыла щитом картину – в таком состоянии моя подруга могла сделать любую глупость.
–Извини, если я тебя обидела, – терпеливо начала пояснять истинная. Впрочем, было бы умнее испариться с места... Хотя я, в принципе, надеялась, что Эмили выпутается из ловушки, в которую загнала сама себя... А если нет – то и поделом ей, не будет такие гадости говорить вслух! – Я кое-что понимаю в искусстве... Вот так можно нарисовать только того, к кому испытываешь какие-то чувства... Парень этот, например, тебе безразличен, сразу видно...
–Мэл, превратись без щита, – команда, даже произнесенная шепотом, заставила меня повиноваться без лишних размышлений. Я немедленно набросила возрастную иллюзию, не ограничивая себя рассеивающей воздействие защитой. Честь хейтера нужно защищать от посягательств – пусть отдельные истинные посмотрят, что Сулмор всего лишь гениально отразила оригинал... с некоторыми вариациями, как и положено в художественном произведении.
Эмили ничем не выдала своей реакции на мое преображение. Нет, она не впала в ступор, как можно было бы подумать – напротив, профессиональным взглядом сравнила оригинал с изображением, отрешенно так...
–Достаточно? – между прочим, я беспокоилась за часть населения пацанского корпуса, обожавшую подглядывать в чужие окна. Не дай Хаос, заглянут сейчас в наше... Хотя, конечно, еще далеко не вечер... Но невезучих у нас полно.
–Ага, – истинная медленно нагнула голову. – Снимаю возражения... Ангмарская, прости меня, если сможешь...
Я с облегчением сбросила иллюзию, втайне надеясь, что завтра не услышу о случаях острого поражения красотой в пацанских рядах.
–Не смогу, – четко проартикулировала хейтерша. – Ты нас обеих оскорбила, между прочим...
–Мэл, я и тебя обидела? – такое искреннее изумление... Мне даже расхотелось подыгрывать Сулмор. Впрочем, я ведь уже довольно защищала ее репутацию...
–Да нет, мне пофиг, – я отмахнулась и направилась к своему столу. Просто потому, что оттуда не было видно картины... Конечно, было в словах Эмили нечто близкое к правде – все-таки я для Сулмор кое-что значу... Но бросаться словом «любовь» – непорядочно, особенно когда говоришь про хейтера! – Ангмарская, объясни демону, кто на самом деле должен считаться автором картины... Я послушаю.
Ну вот, и вашим, и нашим... Я искренне наслаждалась содержательной, емкой лекцией, касавшейся прав и обычаев хейтеров, а также нашего с Сулмор договора. Истинная тоже прониклась, это было заметно невооруженным глазом. Ну, я этого и добивалась – все же нам до конца учебного процесса в одной комнате жить, не хватало еще крупных конфликтов разводить...
–Все, все, больше таких приколов не будет, – Эмили сложила руки иксом. – Извините, народ... Я не хотела...
–Понимаю, ты это нечаянно, – хейтерша состроила улыбку моего вампирского образца. Истинная нервно сглотнула. Я подмигнула обеим и повернулась на стуле – ровно на сто сорок градусов. Чтобы оказаться лицом к компу и прочим приборам пылесборного назначения.
Естественно, дело было не во вдохновении. Это капризное нечто сегодня уже намучалось с Ангмарской. Я хотела позвонить бабуле, пока не забыла... Спросить так, между делом, можно ли подвалить на часок, покопировать кристалломатрички... Если у непредельщиков вообще такие ценные веники имеются.
Желание натолкнулось на наличие отсутствия средства связи. Я попыталась припомнить, кому мы в последний раз одолжили палантир, и практически сразу подумала, что надо бы спросить у Сулмор...
–Ангмарская, где наш дебильник? – я развернулась на те же сто сорок, но с другим знаком. Даже на сто пятьдесят, наверное...
–В смысле? – на меня уставились два удивленных черных глаза.
–Ну, кому дала? – пояснила я. Больше все равно некого спрашивать – Эмили в список пользователей этой претенциозной, но временами незаменимой хреновины не входит, а ко мне ни один демон с такой просьбой в последнее время не обращался...
–Никому, – снова порозовела хейтерша. И сразу же спохватилась: – Пылесборник я никому не давала, правда! Эмили, а ты не разрешала посторонним лицам?
–Не-а, – истинная, похоже, не врала... Ну, блин, и за что мы... хм, а мы, в общем, ничего не делаем... но это еще не причина позволять кому попало тырить чужие вещи!
–Девчонки, я вниз, – я поддернула джинсы и решительно зашагала на выход. – Разбираться со змеями, если спросят...
Змейша попалась мне навстречу прямо на лестнице. Даже до первого этажа доходить не понадобилось... Вообще-то я бы предпочла иметь дело с другим змеюком, но, когда я права, без разницы, кто из администрации примет заявление. Можно и к Кобре обратиться...
–У меня из комнаты увели палантир, – прямо начала я. – Нагло. Со стола...
–Я не помню, что у вас там стояло, когда заходила, если ты об этом, – конечно, нужны мне свидетели...
–Я хочу подать официальную жалобу, – да, ябедничать нехорошо... Но пусть лучше этих кретинов найдет администрация. Если первой успею я или, того лучше, Сулмор, во дворе вновь запылает костер... В самом удачном для кретинов случае обойдется только этим.
–Прости, но сейчас у нас другие проблемы... Кстати, не хочешь принять участие в поиске сбежавшего
