ШЕСТОЙ МОРЯК

                    с бараном расправился.

              Косматый козел

                    расплатился с лисицей.

              Призрак сполна

                    удивил Медвежонка.

              Бьярки, конечно,

                    скумекал потом,

              Что обычный доспех

                    не годился для ясеня.

              Зрелый ублюдок

                    высек Бьёрк Косоглазую.

              Странному вкусу

                    весьма поразился

              Фенрир.

  — Не замечал за ним такого, — усмехнулся Локи. — Обычно он жрет все подряд без разбору. Интересно, что же я имел здесь в виду?

  — Никогда не встречал в Медвежьей долине призраков, — сказал Бьярки.

  — Вот как встретишь, — промолвил Локи, — так и удивишься неописуемо. Хотя соображалку, судя по всему, не утратишь.

  — Но за что, интересно знать, перепало несчастной Бьёрк? — спросил Бьярки. — А, главное, от кого?

  — Охотники обидеть  женщину всегда найдутся, —

сказал Локи. — За что их и называют ублюдками.

              Ратник безвинный

                    приятно болтая.

              Меж тем как преступница

                    булькала нагло.

              Хутор пришелся

                    собаке по нраву.

              Пристойный сустав

                    грыз невинную задницу.

              Тронулся, как представлялось,

                    ягненок.

              Облик дерьмовый

                    на подмогу надеялся.

              А мерзкий Бьярки

                    подобно змее

              Зашипел.

  — Нет у меня обычая  шипеть, — сказал Бьярки обиженно. — Может быть, здесь написано о каком-то другом Бьярки, по прозвищу Мерзкий?

  — Никому не ведомо,  какое прозвище тебе пришьет молва по прошествии времени, — заметил Локи. — Чем прославишься, тем и прослывешь.

              С окраины Мидгарда

                    олух явился

              К несносной сове,

                    что его поджидала.

              Утлому хлеву

                    поможет единственно

              Дом никудышный,

                    без окон и крыши.

              Лыжницу-Скади

                    сполна одарили

              В дело пригодной

                    наковальней без молота.

              Парень ни с чем

                    добрался до Асгарда.

              К асам с пустыми

                    явился руками.

              Редкая сволочь

                    забыть в состоянии

              Истинные к ответам

                    вопросы.

              Невинная примета

                    прихлопнула монету.

  — Это у меня вышла пословица, — сказал Локи не без гордости. — Дескать, веришь в приметы — не видать тебе монеты! А истинные вопросы я точно позабыл. Впрочем, как и истинные ответы.

  — Почему ты решил, что «редкая сволочь» — это про тебя? — полюбопытствовал Бьярки.

  — Кто назовет меня заурядной сволочью, пострадает за столь неслыханное оскорбление, — пообещал Локи. — А вот чем я действительно озабочен, так это наковальней для Скади. Хотел бы я знать, кто кует на этой наковальне подковки к Лыжнице — старый тролль Вёлунд или, не к столу будь помянуты, кто-то из двергов? С них, недомерков, ведь станется! Стоит на короткое время оставить эту распутницу без присмотра, и она уже подарки получает от кого ни попадя.

   — Не принимай близко к сердцу, — посоветовал Бьярки. — Сам же говорил, что нельзя толковать строки из книг буквально. Быть может, наковальня — вовсе не наковальня.

   — Это-то меня и заботит сильнее всего, — сказал Локи. — Хотел бы я знать, кто в мое отсутствие раздувал меха этой ветрогонке.

   — Слыхал я, что вы никогда особо не ладили, — заметил Бьярки. — Кто травил тебя змеиным ядом на потеху асам[34]?  И тем более мне удивительно, что ты из-за нее так  переживаешь.

   — По своей молодости ты не способен этого понять, — сказал Локи. — Даже люди часто вынуждают страдать того, кто им дорог. Боги поступают точно так же, но с неизмеримо большей жестокостью.

               Пьяный герой

                     окончательно тронулся.

               Хейд Босоногой

                     привиделся род.

               Нитку принес

                     сирота бесприютный.

               Фартук весьма

                     подивился тому.

               Конунга славит

                     капуста дурацкая,

               Фенрира прежде

                     отменно принявшая.