смертью, которая требует посредничества.
— Я знаю, что натворила кучу дел, но я пыталась их исправить, — произнесла я. — Разве они не могли немного подождать с вопросами?
«Не думаю, что они хотели расспрашивать тебя, — тихо ответил Пал. — Подозреваю, что они хотели отвезти тебя туда, где тело потом не найдут, и оставить умирать».
— Дерьмо!
— Следи за выражениями, Джессика! — В дверном проеме стояла улыбающаяся матушка Карен с дымящейся кружкой в руках. Хотя улыбка показалась мне наигранной.
— Что происходит, Карен? Почему они хотели меня убить? — спросила я.
— Что за чепуха, они вовсе не хотели тебя убивать, — легким тоном ответила ведьма, бросив на Пала быстрый раздраженный взгляд. — Просто произошло недоразумение и… Ты же не сделала ничего плохого, так что тебе не о чем волноваться.
Она подошла к кровати и помогла мне присесть.
— Выпей, — сказала она и поднесла к моим губам кружку. — Когда ты проснешься, будешь чувствовать себя гораздо лучше.
Снадобье на вкус было как мятные лепешки. Я успела подумать, что матушка Карен делает самые вкусные лекарства во всей стране, и уснула.
Проснулась я с неотложным желанием посетить туалет. Села на кровати, но головокружение и тошнота тут же заставили меня пожалеть о резком движении.
— Вовремя, — произнесла Карен.
Она сидела в кресле-качалке рядом с кроватью и вязала длинный голубой шарф.
— Я сейчас лопну, — заявила я, и ведьма отложила спицы и помогла мне встать с кровати.
— Не лопнешь. Туалет рядом.
— Прости, мне не до реверансов, — пробормотала я, снимая пижамные штаны свободной правой рукой (и когда на мне оказалась пижама?), и плюхнулась на сиденье.
— Ничего страшного, я закрою глаза, — ответила Карен.
Какое облегчение!
— Слава богу. Симпатичные уточки. — Я только сейчас заметила забавные обои с белыми и голубыми утятами.
— Спасибо. Мы поклеили их в прошлом месяце. Под звук продолжающегося водопада повисла неловкая пауза.
— Кстати, — нарушила ее Карен. — Ты знаешь, что мочевой пузырь может удерживать почти литр мочи?
— Это многое объясняет, — ответила я. — Я не жалуюсь, но почему ты не облегчила меня при помощи магии, пока я спала?
— Облегчала. Дважды.
— О… — Я наконец закончила, воспользовалась туалетной бумагой и натянула штаны.
— В твоем организме было много яда. Тебе повезло, что ты осталась в живых. — Карен помогла мне доковылять до раковины.
— Пал тоже так сказал. Кстати, где он?
— Наверное, пригрелся у одной из кошек.
«Я здесь. — Пал проскользнул в дверь. — Я почувствовал, как ты проснулась, но Пушок спал на моем хвосте».
Я удивленно посмотрела на Карен:
— Твоего фамильяра зовут Пушок?
— Нет, конечно, это просто кот. Его так назвал один из детей. Я тут ни при чем.
— О Купере есть новости? — спросила я после паузы.
Матушка Карен покачала головой.
— А кто его ищет?
— Никто, насколько я знаю.
Меня охватила горячая волна страха и разочарования.
— Но надо же отправиться на поиски, он может…
— Подожди. — Карен подняла руку и глубоко вздохнула. — Послушай. О Купере будешь волноваться потом, сначала нам надо позаботиться о тебе. Мне нужно снять повязки, чтобы посмотреть, как заживают раны. Я… мне не удалось исцелить все. Возникли осложнения с Кругом старейшин. «Они снова вернулись, — вставил Пал. — С бумагой от другого Виртуса».
Меня опять затошнило.
— Только не пугайся от того, что увидишь, хорошо? — быстро проговорила Карен. — Все можно исправить. Потом, когда все уладится.
Она достала из шкафчика под раковиной ножницы, разрезала бинты, что приматывали левую руку к туловищу, и размотала повязку.
В пяти дюймах ниже локтя рука заканчивалась покрытой лиловыми шрамами культей. У меня подогнулись колени.
— Моя рука! Но я… я все еще чувствую ее, — промямлила я.
— Это нормально. Нервные окончания подают сигнал, так что мозг пока не знает, что ее нет, — мягко произнесла Карен.
«И как мне жить без руки?»
— Послушай, — в голосе Карен звучало волнение, но говорила она уверенно и твердо, — я хотела вернуть тебе руку, но сейчас это невозможно. Прошлой ночью приходили представители Круга старейшин; они вызвали Виртуса и наложили на меня клятву. Мне запрещено под страхом смерти делать для тебя больше строго необходимого, пока я не получу разрешения Круга.
— Зачем мистер Джордан такое устроил? Почему? Что я ему сделала? — По правой щеке стекали горячие горькие слезы.
— Не знаю. Честное слово, не знаю. Думаю, что это имеет отношение к Куперу. Где он? Что с вами случилось в ту ночь?
— Мы вызывали дождь, и что-то пошло не так. Купер нечаянно открыл портал; я думаю, что его засосало туда. Из портала выбрался демон. Вутгангер. Кто-то накрыл нас ограждающей сферой…
Я начала плакать.
— Все пропало. Купер исчез, и я не знаю, как его вернуть. Демон убил тех людей на парковке, я убила Смоки, а он всего лишь пытался нам помочь, я не знала, что делаю, и только все испортила…
Карен крепко меня обняла:
— Тихо, тихо, все уже позади…
— Нет, не позади. Тогда бы у меня снова была рука и Купер вернулся бы.
Я сделала глубокий вдох и крепко зажмурилась, пытаясь остановить слезы.
— Возможно, сейчас не лучшее время, но откладывать нельзя. Мне нужно снять повязку с лица, — сказала Карен.
Я стояла, не двигаясь, и ждала худшего. Карен осторожно разрезала бинты и сняла повязку. Ее лицо побелело.
— Наверное, лучше тебе пока прилечь, хотя бы ненадолго, не надо, солнышко, не смотри в зеркало…
Я отодвинулась от нее. И посмотрела. И от всей души пожалела, что демон меня не убил.
Мой левый глаз вовсе не покрывала повязка, как я надеялась. Глазное яблоко выела ядовитая кровь Вутгангера; на его место был вставлен белый пластиковый шарик, который держал веки открытыми. Левую щеку разъело почти до кости. Наросшие от снадобья Карен кожа и мускулы были тонкими, с красными прожилками и пятнами.
— Это можно исправить! — сказала Карен. — Не надо нервничать, все можно исправить. Честное слово. Получилось хуже, чем я надеялась; кожа будет обгорать от первых лучей солнца, может, они позволят мне еще поработать над ней под условиями клятвы…
— Я чудовище, — прошептала я. Вутгангеру удалось превратить меня в подобие себя.
