«Непосредственным образом нет, и в обычных обстоятельствах им запрещено передавать сведения обо мне людям наподобие Джордана. Но если ему удастся убедить моего наблюдателя, что я помогаю тебе нарушать законы, мое право на конфиденциальность исчезнет».
«Я все сделаю быстро и постараюсь никому не попадаться на глаза. Что нужно сделать?»
«Ну пока не имеет смысла ничего предпринимать, сперва надо избавиться от банки, — сказал Пал. — Скорее всего, тебя выследят и обнаружат, что ты совершила заклинание».
«Ладно. Но что потом?»
«Нам придется найти ткани обычной женщины, лучше кровь, чем волосы или ногти. И я покажу тебе, как провести ритуал по передаче на время твоей анафемы этой женщине. Вкратце, ты прикроешь ею свою духовную подпись и наоборот».
«А что случится с ней?»
«На какое-то время на ней будет висеть полная сила анафемы, так что ей не следует иметь регулярных контактов с другими Талантами. И она должна находиться неподалеку, когда ты будешь творить заклинание».
«А договор будет преследовать ее, как меня?»
«Думаю, да. Это может показаться страшным, но поскольку Джордан не указал там свои контакты в обычном мире, вряд ли она сумеет дозвониться до него и пожаловаться».
«А что, если она подпишет договор?»
«Какая разница, ведь это будет не твоя подпись», — ответил Пал.
«Но если у нее будет мой духовный профиль, разве ее подпись не свяжет также и меня?»
«Нет, если только она не подделает твою подпись в точности. Мистер Джордан наверняка наложил на договор заклятие, которое отвергнет любую подпись, кроме твоей. Он не мог упустить возможность, что ты подпишешься другим именем, лишь бы он оставил тебя в покое».
«Откуда заклятию известно, как выглядит моя подпись?»
«Джесси, твоя подпись стоит на всех анкетах в колледже, в банке, в договоре на квартиру, — вздохнул Пал. — На каждом чеке при оплате кредитной картой. Даже обычному человеку не составит труда найти образец».
О! Я ощутила прилив жара, как под палящим солнцем.
«А кроме назойливого договора, что еще может произойти с той женщиной? Окружающие будут к ней плохо относиться?»
«Такая вероятность существует», — признал он.
«Так я перекину анафему на какого-то человека, а она пойдет на собеседование и не получит работу, в которой нуждается? Или ее остановит дорожный патруль и решит обыскать ее машину? Или какой-нибудь нахал в баре нахамит ей?»
«Да, подобные события не исключены».
«Так нечестно! Я не хочу портить жизнь незнакомому человеку и уж тем более не пожелаю такого другу».
«Ты хочешь найти Купера или нет?»
«Конечно хочу!»
«Тогда надо избавиться от заклятия. Мне тоже не нравится так поступать».
«Могу я поменяться с мертвым? — с надеждой спросила я: меня посетила мысль, что наверняка кто-то в комплексе хранит погребальную урну с пеплом матери или бабушки. Или с умирающим, лежащим в доме инвалидов?»
«С мертвецами меняться практически бесполезно, — ответил Пал. — И подмена должна передвигаться, чтобы отвлечь от тебя преследователей. Будет очень подозрительно, если ни с того ни с сего ты окажешься прикованной к постели».
«О черт, правда».
Мы подошли к домику Бо. Он выпустил Джи погулять во дворике, а сам сидел в садовом кресле и расчесывал ее короткую шерсть. Джи заметила меня и понеслась навстречу. Я поставила банку на землю и почесала собаку за ухом.
— Хочу попросить о последнем одолжении, — сказала я Бо.
— Конечно, о каком?
— Сможешь подвезти меня до банка Огайо на перекрестке Хай-стрит?
— Без проблем. Возьмем Джи? Ей нравятся поездки в машине.
Мы подошли к старому ржавому грузовичку Бо. Стоило открыть дверь, и Джи запрыгнула внутрь и устроилась за спинкой пассажирского сиденья. Я кое-как вскарабкалась в машину, прижимая к себе банку. Раскаленный винил сидений неприятно обжигал даже сквозь джинсы.
— Все же думаю, было бы лучше, если бы ваши могли заниматься своими делами на людях. — Бо включил зажигание и вывел грузовичок с парковки. — Нам нужны волшебство и чудеса, чтобы продолжать жить.
— Не знаю. Правила придуманы не просто так. Если ведьмам разрешат достать свои метлы, маги довольно быстро захватят власть. Сам посмотри, люди наподобие мистера Джордана и так уже заправляют нами, а без ограничений станет еще хуже.
— Не понимаю, почему колдуны у власти будут хуже, чем толпа толстых бюрократов, — ответил Бо. — Может, лучше дать власть тем, кто действительно может что-то сделать?
— Ты просто променяешь обычную, но в основном работающую коррупцию на магическую диктатуру. — Я откинулась на сиденье и прикрыла глаз.
— Но у ваших людей есть навыки и мудрость. Они лучше обычных политиков.
Я открыла глаз и строго посмотрела на него:
— Ты думаешь, что богатые белые лучше нищих черных?
Бо дернулся и уставился на меня, будто на мне рога выросли.
— Да ты что! Я никогда такого не говорил!
— Но ведь практически всем заправляют богатые белые, разве не так?
— Да, они первыми попробовали американского пирога, а теперь стараются ни с кем не делиться. Но мы ничем не хуже. Мы просто не можем попасть в игру, потому что она подделана с того момента, как мы рождены.
— То есть ты говоришь, что белые богачи рождаются с властью и потом тратят деньги на свои интересы, чтобы не выпускать ее из рук. И им наплевать на всех остальных, так?
— Именно.
— Так у любого пришедшего к власти волшебника еще меньше общего с тобой и твои проблемы ему еще менее интересны, — сказала я. — Ты думаешь, что тебе сейчас не дают подняться? А что ты скажешь, если стоящие у власти смогут превратить тебя в жабу или сделать из тебя верного помощника-зомби? Поверь, тебе не понравится мир, управляемый колдунами.
— Что-то ты не очень гордишься своим народом.
— Пока я не знала, что обладаю Талантом, я росла как обычный ребенок, — пожала плечами я. — В школе было несколько детей из богатых семей, и они постоянно хвастались, что они лучше нас, потому что родители покупают им дорогие игрушки и модную одежду. Даже тогда я думала, что глупо считать себя лучше других просто потому, что тебе повезло при рождении. И я по-прежнему того же мнения. То, что у меня есть Талант, — так выпали карты, это не моя заслуга, и я буду последней сволочью, если начну зазнаваться.
— Но ты можешь гордиться тем, как распоряжаешься данным Богом?
— Конечно. Я стараюсь как можно лучше использовать то, что у меня есть. Но ведь почти все так считают. Я читала статью в «Форбс» о десяти самым состоятельных наследницах мира. Одна из них выучилась на жокея и выиграла кучу наград на скачках с препятствиями. Остальные стали моделями, звездами эстрады или управляют семейными компаниями.
И вот читаю я статью и думаю, что эти женщины происходят из семей, где состояние измеряется миллиардами долларов, имеют огромную финансовую и политическую власть. Огромную! Они могут себе позволить лучшее образование, самое лучшее в мире. Если судить по возможностям, которые у них были в детстве, они могли бы стать изобретателями, докторами, поэтами. Но самое большее, на что решилась одна
