достаточно разума, чтобы прислушаться ко мне? Может, мне удастся найти место в этом здании, где еще сохранилась связь с реальным миром? Тогда я могла бы позвонить матушке Карен, и она поможет мне найти кого-нибудь, кто разберется в происходящем и вернет все в нормальную колею.
И тогда мы придумаем, как вернуть Купера.
Может быть.
Глава 2
УБИТЬ ДРАКОНА
Я вскинула на плечо ружье и затрусила к Смоки, который все еще обнюхивал осколки двери. С каждым выдохом из его ноздрей вырывался дым.
«Из меня вот-вот сделают барбекю, — подумалось мне. — Вот если бы Купер был здесь, он бы знал, что предпринять».
На глаза навернулись слезы. Где он? Жив ли он? Если его засосало в эту кошмарную черную воронку… черт, надо было проводить ритуал в другой день. Не следовало вообще выходить из дому.
Я сидела бы сейчас с Купером на диване и смотрела старый фильм, терьер Смоки лежал бы у него на коленях, а хорек у меня, мы ели бы попкорн, смеялись и целовались. А вместо этого я стою здесь мокрая и перепуганная и не понимаю, какого черта меня занесло в этот вонючий подземный гараж.
От Смоки меня отделяла дюжина ярдов. Достаточно близко, чтобы уверенно прицелиться из ружья, но я не хотела его убивать. В желтом свете парковки он выглядел устрашающе: то ли собака, то ли азиатский дракон, то ли гусеница. В уголках губ запеклась зеленая слизь — кровь, яд или и то и другое?
Тут я разглядела, что у него фасеточные глаза как у насекомых. Узнает ли он меня, или я буду выглядеть для него таким же чудовищем, каким он стал для меня?
Я опустила ружье дулом вниз и прислонила приклад к мокрой штанине, чтобы оружие оставалось под рукой. Хотя Смоки не мог разговаривать ни с кем, кроме Купера, я надеялась, что по отношению ко мне он будет дружелюбен, а тыкать в него ружьем представлялось мне не лучшей тактикой.
Я свистнула:
— Смоки! Смоки, что ты там делаешь, дружище?
Дракон повернулся и уставился на меня. Он зарычал, обнажились похожие на кинжалы зубы, с губ закапал зеленый яд. Его рычание походило на скрежет железа по асфальту.
Я надеялась совсем на другую реакцию.
— Смоки, не делай так! Это я, Джесси. Ты меня знаешь. Я твой друг. Я тебя кормила утром. Купер пропал, и мне нужна помощь, чтобы вернуть его.
Я медленно засунула руку в карман, надеясь найти там резинку для волос, но нащупала только выбившуюся из шва нитку. Придется обойтись тем, что есть. Оторвала ее и начала напевать старинные слова, обозначающие «связать».
При первом же слабом прикосновении магии Смоки кинулся на меня с быстротой атакующей кобры.
Мне не успеть закончить заклинание. Я подхватила ружье, направило дуло на морду Смоки и нажала на курок. Пуля попала в разинутую пасть.
Смоки отпрянул и замотал головой, как ужаленная в нос собака. Я перезарядила ружье, прицелилась в глаз и снова выстрелила.
Лапы Смоки подогнулись, но я не заметила, что его хвост летит на меня, пока не стало слишком поздно. Хвост ударил меня по левому плечу, сбил с ног и выбил из рук ружье.
Я прокатилась по бетону и врезалась спиной в каменную стену, сильно ударившись головой. Я лежала, ожидая, что вот-вот меня обожжет горячее дыхание Смоки и его челюсти сомкнутся на моем горле.
Но вместо этого я услышала звон стекла, повернула голову и увидела, как его хвост исчезает в разбитых дверях центра Риффа. Ружье лежало ярдах в десяти от меня.
— Здорово, — простонала я и неуклюже села. Во время падения я разбила колени, локти и ладони. — Просто замечательно.
«По крайней мере, я не барбекю, — напомнила я себе, — и не желе».
Я потерла левое плечо и обнаружила на ладони кровь. Хвост Смоки разорвал футболку и оставил на плече длинную глубокую царапину. Осмотрев рану, я не заметила ничего, кроме крови.
Я попыталась пошевелить левой рукой, но движение вызывало боль. Я даже не могла сжать кулак. Придется обработать рану, прежде чем отправляться на поиски Смоки.
Опираясь на стену здоровой рукой, я сумела подняться на ноги. Вдруг среди осколков стекла я заметила какое-то копошение, подобрала ружье и осторожно приблизилась.
На полу растеклись капли зеленой крови Смоки, и из них вырастал странный зеленый мох. На моих глазах из него вытянулись шипастые отростки — они извивались по бетонному полу, как ищущие лужу червяки. Или ищущие мясо щупальца.
Я отступила на шаг назад, чтобы они не дотянулись до меня. «Ты понятия не имеешь, что это; даже не думай о том, чтобы их потрогать, — строго сказала я себе. — Ты не на уроке биологии, так что не стоит экспериментировать».
Но если из нескольких капель крови выросло такое, то что же будет, когда я пристрелю Смоки и крови прольется гораздо больше? Исчезнет ли зло со смертью Смоки или останется в этом мхе?
Я проскочила в разбитые двери и вошла в подвальный этаж центра Риффа. На мраморных, с розовыми прожилками ступенях, ведущих в фойе, тоже разрастался мох. Оставалось надеяться, что дракон не успеет уйти слишком далеко.
Справа находилась запертая решетчатая дверь небольшого кафетерия. Я как-то обедала там после художественной выставки. Изысканной пищей я бы это не назвала, но наверняка в кафетерии есть все, что мне необходимо.
Мне потребовалась пара минут, чтобы подобрать слово, означающее «ржавчина», и применить его к стальному замку на решетке, но я все же сумела источить замок настолько, чтобы сбить прикладом. Отодвинув решетку, я обнаружила, что кухня тоже заперта, но на сей раз мне удалось подобрать слово «коррозия» значительно быстрее. Сравнительно хлипкий замок на кухонной двери сдался после минуты речитатива.
Кухню освещал красный отблеск табличек с надписью «Выход». Ружье я оставила прислоненным у двери. Белая стальная аптечка висела на стене между грилем и одним из разделочных столов; в ней я обнаружила бинт и пакет для перевязки со льдом.
— Горчица, где ты, горчица?
Горчица оказалась на полке под столом; я вытащила пластиковую банку и поставила на стальную столешницу.
И тут до меня донеслись рев и перепуганные крики с верхнего этажа.
«Лучше поторопиться», — подумала я.
Вся рука болела, а кисть онемела и не двигалась. Может статься, что в ране яд. Или задет нерв.
Купер показывал мне, как делать лечебный компресс из горчицы и лука, когда мы купались в озере Бакайе и я порезала ногу осколком бутылки. Но горчица и лук от яда не помогут. Может, попробовать имбирь? Или чеснок? И тут в памяти всплыло: базилик. Раньше базилик использовали в компрессах для вывода яда. Я не могла вспомнить, кто именно — индусы? Жители средневековой Европы? Но это не имело значения.
Все необходимые травы я нашла в шкафчике; толченый чеснок показался мне достаточно свежим, а вот базилик выглядел вялым. Я высыпала его на разделочную доску, достала лук из холодильника, добавила несколько щепоток чеснока и немного горчицы. Под древние слова «здоровье», «лечение» я приготовила мазь, закатала остатки левого рукава и приложила ее к воспаленной ране.
По руке и груди растеклась острая боль. Я сумела удержать крик и продолжала читать заклинание, одновременно сосредоточившись на прохладных, целительных мыслях. Я представила, как боль и яд
