покидают мое тело и рана закрывается.
У меня получилось. Я убрала руку — на месте раны была всего лишь красная полоса. Если повезет, даже шрама не останется. Чтобы рана снова не открылась, я забинтовала плечо и приложила ледяной пакет, потом пошевелила рукой. Она немного побаливала, но, судя по всему, сустав цел.
На стене висел телефон, может, я сумею до кого-нибудь дозвониться? Я приложила к уху трубку, но вместо гудка услышала отдаленный гул.
— Алло?
— Мне нужно согреться. — Голос тетушки казался очень слабым. — Здесь так холодно. Пусти меня погреться. Я проскользну в ухо, и ты даже не поймешь, что я внутри тебя…
Черт!
Я с треском опустила трубку, подхватила ружье и направилась к лестнице.
И остановилась.
Мраморные ступени покрывали извивающиеся лианы и розовые, как мясо, шипастые листья. Лианы поползли ко мне — в поисках тепла, крови или того и другого.
Я развернулась и побежала по коридору к другой лестнице, ведущей на первый этаж. На одном дыхании пронеслась по ступеням и наверху осторожно заглянула за угол.
Весь пол между лестницей из подвала и входом в галерею заполонили джунгли колышущихся листьев. Покрытый лианами комок слабо шевелился в середине зала. Лианы раздвинулись, и я разглядела белую форменную рубашку. Раздался треск помех из рации.
Я отвела взгляд от умирающего сторожа и поняла, что возле его тела растет несколько круглых плодов. Они походили на прозрачные красноватые виноградины размером с футбольный мяч. И тут я разглядела, что внутри находятся крохотные, свернутые как угри эмбрионы. Толстые шипастые лианы соединяли их с телом сторожа.
Ох, черт! Как быстро вырастут щенята Смоки? Я подняла ружье, прицелилась… и опустила его. У меня не хватит патронов, если каждая капля его крови будет превращаться в голодный растительный инкубатор.
С другой стороны, мне уже не надо волноваться, как дать знать о случившемся. Для всякого, кто обладает хоть малейшими магическими способностями, весь пригород будет выглядеть как полное злобных сил пожарище.
Наверняка старейшины уже знают, что произошло, и примут меры. Старейшины — это семь самых сильных волшебников и волшебниц, выступающих в роли местного управления для Талантов города Колумбуса и нескольких окрестных районов. Они решают споры, устанавливают правила и следят за исполнением законов, предписанных Виртусами (это древние духи воздуха, которых высшие силы приставили наблюдать за Талантами).
В остальном я не очень вдавалась в детали, например, я понятия не имела, кто входит в Круг старейшин, сколько людей на них работает, какой властью они обладают и как быстро сумеют испортить тебе жизнь, если их разозлить. Круг не любит широко освещать свою деятельность, но в своем невежестве была виновна я сама. Меня никогда не интересовала местная политика, а понимание законов сводилось к детсадовскому лозунгу «Белая магия — хорошо, а некромансия — плохо». Но, по крайней мере, я знала, что возглавляет Круг Бенедикт Джордан.
Можно сказать, что Колумбус принадлежал мистеру Джордану. Его родословная восходила к двум самым сильным из семейств Талантов, тем самым, что основали город, и Джордан возглавлял Круг старейшин уже лет двадцать. Также он являлся старшим партнером юридической фирмы «Джордан, Янковиц и Джонс» и заседал в городском совете. Говорили, что его состояние измеряется миллиардами; ему принадлежали сеть магазинов престижной одежды «Эксклюзив» и не менее половины зданий в дорогом районе города.
Поэтому я не сомневалась, что погром в пригороде, куда он вложил столько денег, привлечет его внимание, причем очень быстро. Да уж, придется поработать над моими способностями к ясновидению.
Смоки проломил стеклянные двери: теперь лианы разрастались на покрытых его кровью осколках.
Я перевела взгляд на ружье в своих руках. Все равно что пытаться остановить лесной пожар при помощи канистры с бензином. И пока я не найду веревку или целую крепкую паучью сеть, лучше не предпринимать попыток наложить связывающее заклинание. Что можно придумать, чтобы остановить Смоки, не проливая его крови?
«Может, если я крепко выругаюсь, он грохнется в обморок? — мрачно подумала я. — Или запрыгнуть ему в пасть и надеяться, что он мной подавится?»
И тут в памяти всплыла краткая лекция Купера об использовании птичьего помета. Продукты жизнедеятельности всегда можно применить для управления созданием, которое их оставило, надо только догадаться как. А от Смоки осталась шерсть на сиденье в машине и немного шкуры на траве.
— Я идиотка. — С этими словами я помчалась вниз по лестнице.
Стоило мне войти в ведущий к парковке туннель, как погас свет. Я тщетно попыталась нашарить в карманах фонарик, но обнаружила лишь скатавшуюся пыль. К счастью, в течение позорных часов, проведенных в прачечной самообслуживания, Купер показывал мне много фокусов с карманной пылью. С помощью комочка и мертвого слова, обозначающего «холодный огонь», я зажгла на ладони зеленый огонек. Много света он не отбрасывал, но, чтобы пройти по темной, страшной парковке, его хватит.
«Вот Куперу не понадобились бы эта абракадабра, — ворчала я. — Вызвал бы призрак Томаса Эдисона и осветил все здание как на параде. Он бы превратил Смоки обратно еще в парке. И мы бы уже сидели в „Панде“».
Когда я выскочила из подземной парковки, мне бросилось в глаза, что небо изменилось. Серые грозовые тучи превратились в жемчужно-белые и плоские облака, их пронизывали рубиновые просветы. Воздух стал недвижным и мертвым. Белизна неба опускалась на землю, как маленький водопад на границе Рощи; я едва разглядела деревья на лужайке.
— Черт возьми, — прошептала я, поеживаясь от страха и разочарования.
Кто-то — скорее всего, волшебник на службе у Круга старейшин — накрыл пригород ограждающей сферой. Во время учебы я писала курсовую работу на тему ограждающих сфер, так что до мельчайших подробностей могла представить себе ожидающие меня неприятности. Сфера невидима для обычных людей за ее пределами, но любого, кто приблизится к барьеру, охватит желание развернуться и уйти. Изнутри сфера работала как ловушка, и я оказалась пойманной в нее тараканом.
Белый цвет неба означал, что нас заперли полностью. Ничто не могло выйти наружу или просочиться внутрь: ни человек, ни дух, ни заклинание, ни электрический сигнал. Но самое худшее заключалось в другом.
Рубиновые отсветы означали, что маги Круга ускорили время внутри сферы. А это означало, что старейшины почуяли, как рвется измерение, и решили, что самый легкий способ справиться с опасностью — это изолировать ее, ускорить время и подождать часок-другой в надежде, что спровоцировавшее разрыв существо умрет от голода или старости. Они вполне могут вызвать торнадо, чтобы замаскировать нанесенные магией разрушения. Судя по всему, мистер Джордан решил положиться на страховку своего имущества.
Никто не придет мне на помощь.
— Черт побери, это нечестно! Мне нужна помощь! — закричала я неподвижному небу.
«Тише, — прошипел хорек. — Они могут тебя услышать».
Палимпсест сидел на крыше «Динозавра». Я заспешила к нему через улицу.
— Они? Теперь это «они»?
«Я думал, тебе не нужна моя помощь», — сердито ответил Пал.
— Больше всего мне нужен твой нос. Помоги мне найти, где Смоки оставил свою кожу. Вот это, — я потрясла ружьем, — оказалось очень плохой идеей. Мне нужно старое доброе управляющее заклятие.
«Я могу не обладать всеми сведениями…»
— Да что ты говоришь?
«Но не думаю, что ты готова к такому сложному заклинанию, вот почему я и предложил огнестрельное оружие».
