соглашаться на его условия, воспринимает как личного врага, остальных — как законную добычу. Михаилу улыбался, но был очень зол и несколько растерян. Выяснилось, что торгаш предложил Нире расплатиться за какие-то средства гигиены «натурой», а она взяла и не согласилась — ну не понравился он ей. Нира, как- никак, с людьми работала, научилась видеть души без различителя. А потом еще и рассказала про «неприличное предложение» всем, кто соглашался слушать. Можно обвинить Ниру в непрофессионализме, но и понять можно, всему же есть предел. Не нажить бы ей врага — торгаш на нее злился, вместо того, чтобы посмотреть на себя и подумать, почему проститутки им брезгуют.
Другой тип, юноша бледный, был патологическим трусом. Больше всего боялся смерти, точнее — что не успеет накопить на кровь жизни. Хотя успевает, да и родители обещали помочь. Ему уже почти одиннадцать местных дней, а секса до сих пор не было — боялся, что женщина откажет, и к проституткам не решался обратиться. Других страхов тоже хватало, в том числе совершенно глупых — например, он жутко боялся попасть под дождь. Обычним людям, не таким перепуганным, он дико завидовал, но до ненависти не доходило — ненавидеть тоже боялся.
Конечно, эти двое — крайние случаи, но и другие торгаши не внушали симпатии, проигрывали ватажникам. Один слишком спесивый, второй слишком агрессивный, третий слишком равнодушный. Совершенно не хотелось Михаилу на Перегон, опасно там с наличными кочевать. И очень хотелось помочь охотникам, спасти их от дзоку. Только как? Даже предупредить не удается — в самом деле, по каким таким признакам иномирянин может разглядеть опасность для ватаги со стороны бандитов, если местные эту опасность не видят? Надо признаваться в своих сверхъестественных способностях, выхода нет. И далеко не факт, что ватажники поверят, не те люди. Хотя, сам Бетлун поверить может, если предоставить доказательства — что-то у него есть общее с капитаншей авиаторов Иван, которая в свое время поверила. И Рути, правая рука Бетлуна, может поверить… Значит, в этом направлении и надо работать.
На стоянке торговцев с начальством охотничьей ватаги поговорить не удалось — Бетлун и Рути с торгашами какие-то дела решали.
Михаил прошелся между трейлеров, купил себе пневматическую винтовку и велосипед, а то надоело чужими пользоваться, приоделся-приобулся. Зачем-то потратился на еще один различитель — почуял, что надо его купить. Запасной, что ли. Хотел взять компьютер, но передумал.
Выпил с другими охотниками хорошего вина — в меру, без того буйства, что на встрече с пастухами было.
И поехал дальше, подозревая, что совершает непоправимую ошибку. Впрочем, чуял, что дело небезнадежно.
А сегодня как раз подходящий момент для разговора с Рути — Михаил сумел уговорить его с Анирой на пельмени. Точнее — рецептом пельменей соблазнил. Ватажники довольно-таки консервативны в кулинарии, идея мяса, вареного в тесте показалась им слишком необычной, но Михаил так вдохновенно расписывал свои почти забытые вкусовые ощущения, что Анира решилась. И сегодня Рути официально пригласил Михаила снять первую пробу. И еще одну пару пригласили — Хинкуна и Лару, очень молодо выглядящих стариков, они уже приняли кровь жизни, дети с деньгами помогли, а сейчас охотились, чтобы помочь детям купить бессмертие. Обычная для Бэдэй ситуация, хотя бывают и трагичнее. Например, был в ватаге один человек, ушел, накопив достаточно, задолго до появления Михаила, так сначала они с женой купили бессмертие своей единственной дочери. От большой родительской любви. А дочь взяла, и не стала родителям помогать, сбежала в другой мир. Потом, накопив денег, купили кровь жизни жене — и она почти сразу ушла к другому. Помолодела ведь, похорошело. Остался человек один и без денег, хорошо, что стрелять умел и Бетлун принял его в ватагу.
Михаил сдал добытых креветок ватажнику Басмуну, который всегда их разделывает, никому не доверяя, и покатил к трейлеру Рути.
Пельмени были уже налеплены, вода кипела, только Михаила ждали.
Пельмени удались. Хотя Анира налепила их нетрадиционно крупными, и поэксперементировала с формой, в остальном — нормальные пельмени, в лучших традициях Сибири и Китая.
Так что разговор начался не сразу, поедание пельменей не располагает к отвлеченным рассуждениям. Ну, разве что, сами пельмени обсудить.
А потом Михаил подвел беседу к азартным играм, тем самым передвижным казино — казалось, что тема важная. То ли потому, что откроет возможность продемонстрировать дар предвиденья, то ли позже, в казино знания пригодятся, ведь если напугать ватажников дзоку так и не получится, то придется из ватаги сваливать, тут уже без вариантов. Свалить-то еще не совсем поздно, недалеко от торговой стоянки заехали, можно забрать свою долю из ватажной кассы и вернуться на велосипеде. Но если Михаил задержится, то может оказаться совсем поздно.
А сейчас стал расспрашивать, какие тут у них игры на деньги практикуются. Рути начал с самой простой, которая называлась «пятнадцать» — аналог земной игры в кости, только бросают не кубики, а октаэдры, соответственно числа на гранях от нуля до семи. Бросают два октаэдра, максимум, что может выпасть — четырнадцать, потому игру и назвали «пятнадцать». Опять какая-то слишком уж земная логика…
Когда Рути закончил объяснять правила, Михаил неожиданно, вдохновенно понял, как убедить ватажника в своем даре предвиденья:
— Подождите… так нужно просто угадать число, которое выпадет?!
— Верно.
— Но числа легко предвидеть!
Рути умный, понял о чем речь сразу. Но поверил не до конца. Осторожно спросил:
— Вы действительно способны… знать будущее?
— Да! — изобразил безграничное удивление Михаил. — А что в этом такого?! Все же могут! Или…
Рути молча смотрел на Михаила. Сейчас начнет проверять. Попался!
— Какое число я задумал? — спросил Рути. В принципе, Михаил мог угадать, однако решил не выставлять свои способности аж слишком мощными:
— Нет, людей предвидеть слишком сложно. Я так не могу, да и почти никто не может. Это не то же самое, что камешки бросать, понимаете?
Рути согласно кивнул. С некоторым облегчением. И достал из ящика октаэдры для игры в «пятнадцать».
— Выпадет одиннадцать, семь и четыре, — угадал намерения Рути Михаил. Момент важный, чутье не должно было подвести. И не подвело — действительно семь и четыре.
Рути и Анира пораженно молчали. Михаил ожидал еще проверок, но, видимо, Рути не видел смысла — вероятность выпадения семерки с четверкой один к тридцати шести, как-никак. Других доказательств не требуется, не с жизненным опытом Рути.
Наконец, Анира спросила:
— Это в вашем мире… Планета Земля — обычно для всех людей? Все могут… предсказывать?
— Ну да! По крайней мере, случайное число угадать, или погоду… или опасность почувствовать… А здесь — не все?
— Здесь — никто. Или не признаются… Вы лучше тоже не говорите… на всякий случай. И мы рассказывать не будем.
Помолчали. Рути и Анира переваривали информацию, Михаил обдумывал следующий ход. Обдумал:
— А что в вашем мире вообще не… никто не может ничего предсказать, совсем? Как же вы живете?!
Рути пожал плечами, вопросительно глядя на Михаила. А тот решил, что уже пора:
— Так… это значит, что вы не предвидите опасность от дзоку?!
— А вы предвидите? — вскинулся Рути.
— Конечно! А я-то думаю, почему вы совсем не боитесь…
Рути нахмурился, задумался, отстраненно пробормотал:
— Вы не говорили напрямую, что предвидите…
— Разве?.. Может быть… мне она казалась слишком очевидной… я же не знал, что вы не умеете… я
