Вскоре он докладывал:
— Сорок два быстрохода, четыре трейлера, всего пятьдесят девять человек, если никто не прятался. У большинства — скорострельные винтовки, есть еще с самострелами и дробовиками. На одном из трейлеров на крыше стоит катапульта. С виду — слабая, стреляет не больше, чем на рывок. Другого оружия нет. Не видел. Почти все — молодые, не старше двенадцати дней. Только трое постарше выглядят.
— Не все так плохо, — пробормотал Бетлун.
Он и Рути принялись распоряжаться, распределяли ватажников по огневым позициям. Что-то у них появилось командирское, сержантское, до сих пор этого не было.
Ватажники вели себя хорошо, без паники. Хотя многие нервничали, не без того.
Чинк, устанавливая винтовку, пробормотала:
— Я не смогу… Я не смогу убить… так просто, — и остановилась, рассеяно глядя в никуда.
К счастью, стоящий рядом Лгресс успокоил ее обыденно-расслабленным тоном:
— Ну и не убивай, стреляй в руки или в ноги. Не промахнешься же?
Чинк действительно вышла из ступора. Михаил не понимал, почему мысль: «Ранить, а не убить», — Бетлун не донес до ватаги сразу, отложил до перед боем. Может быть — чтобы свежая она была, эта мысль.
Наконец, все распоряжения отданы, все заняли свои места. Сидят и ждут.
Вот она, тишина перед боем. Сам Михаил никакой особенной тоски не ощущал — он-то чуял, что боя не будет. Будет поединок Судьбы, в котором у Михаила все шансы победить, а о самой возможности проиграть он запретил себе думать, отогнал мысль дыхательными упражнениями. Однако Михаил разглядел настроение остальных через различитель. И надежда, и страх, и мысль: «Скорее бы все закончилось!» — все присутствовало. Перебрасывались натянутыми шуточками — это хорошо, это очень хорошо. Некоторые были совершенно спокойны, Талира например. А Нира — даже радуется непонятно чему… азарт у нее какой-то особенный.
А вот и долгожданная ватага Ниргуна. Кучка точек на самом горизонте. Вверху — синее небо, внизу — зеленая степь, а между ними — дзоку.
Быстро настроил различитель, вгляделся. Молодежь, зеленая и неопытная. Растерянная и напуганная — хотели без усилий поживиться за счет трусоватых охотников, а оказалось, что охотники тоже разные бывают. Эти, конкретные — с перепугу и выстрелить могут. Вон, уже винтовки свои дальнобойные наставили, видно через различители, зрачки стволов прямо в лоб смотрят. Понятно юным дзоку, что слишком далеко стволы находятся, не долетят пули, а все равно — у многих, почти у половины разбойничков возникла мысль развернуться и рвануть подальше. Только растерянность и удерживает.
Притом, что есть и вполне реальная опасность, которой дзоку не видят — в сторонке от складов замаскировался Рути с лучевым ружьем. Оно-то дострелит до горизонта. Страшная штука — к лазерам ощущения не имеет, луч невидимый, однако проникает куда угодно, и на его пути сворачивается любой белок. Для стрельбы по креветком, устанавливают такой режим, чтобы луч был не толще спички, но можно расфокусированным лучом стрелять, накрывать сразу нескольких противников. Рути может уничтожить всю ватагу Ниргуна.
Можно было бы обрадоваться, что план сработал, но напуганы далеко не все дзоку, самый главный из них, Ниргун, боится, но не столько охотников, сколько потери власти. И еще чего-то, вероятно — своих «работодателей», торговцев с Выси.
Когда Михаил «прочитал» Ниргуна, то почувствовал приступ тошноты. С виду — обычный вроде бы человек, но внутри… Мерзейшая личность. Получает едва ли не физиологическое удовольствие, делая другим гадости, причиняя боль. Любое проявление элементарной порядочности воспринимает как признак слабости, и сразу начинает планировать, как бы за счет слабого поживиться, желательно — чтобы побольнее сделать. Сам Ниргун сознательно вытравил из себя все человеческое, чтобы, значит, сильным быть. Самомнение раздуто прямо-таки до глобальных размеров, как он с ним таким ходит? И невероятно развит инстинкт самосохранения — почти может сравняться по эффективности с чутьем пролазника. Почти. А еще Ниргун весьма хитер и изворотлив. До Бетлуна не дотянет, но все же, все же.
Были прямо рядом с Бетлуном еще двое, мужчина и женщина, которые тоже почти не боялись — нацеленные на них винтовки вызывали всего лишь легкий дискомфорт, не более. Зато эти двое очень сильно раздосадованы и злы на Ниргуна. Раньше его уважали, но сейчас авторитет пошатнулся.
Нет, Ниргун не отдаст своей ватаге приказа отступать. Пойдет до конца… значит — переговоров не избежать. И поединка Судьбы — тоже. А ведь была, несмотря на чутье, надежда, что дзоку испугаются и отступят.
Взаимное разглядывание не затянулось — Бетлун вышел, поднял руки ладонями вперед. Это он не в плен сдается — в Протяженности такой жест означает приглашение к переговорам.
Михаил смотрел на Ниргуна — ага, обрадовался. Согласие на переговоры посчитал согласием на все, лишь бы не трогали.
Но выдержал паузу в пару минут, потом неторопливо слез с трейлера, вышел вперед своей ватаги и медленно, как будто делая одолжение, поднял руки. Переговоры стартовали. Их можно бы организовать по радио или световыми сигналами, но традиции требуют личной встречи высшего руководства сторон. В сопровождении телохранителей, которые держат на прицеле вожака оппонента. Если одного главу ватаги пристрелят, немедленно пристрелят и второго — это гарантия безопасности такая. Телохранителей обычно по четверо, располагаются так, чтобы оппоненты не могли убить их всех сразу, и вооружены однозарядным оружием. Прятать что-то многозарядное под одеждой смысла нет — у всех же различители, которые позволяют видеть сквозь ткань.
Себе в телохранители Бетлун выбрал Мигура, Лгресса, Михаила и еще одного ватажника — Аргуна. Тех, кто способен выстрелить. Аргун — точно способен, он воевал где-то в другом мире, получил приказ стрелять в детей, застрелил своего командира и дезертировал. Особо по этому поводу не распространялся, Михаил только вот пору часов назад его историю узнал, и то с чужих слов. Мигур — в разборках между ватагами учавствовал, Лгресс — вообще пират, и Михаилу приходилось уже стрелять по людям. Про засаду в мире горелых руин он не распространялся перед ватажниками, а вот про погоню за воздушным кораблем рассказал.
На переговоры поехало два трейлера ватаги Ниргуна. Сразу выехали, обрадовался их вожак, торопился за панцирями. На крыше одного трейлера — катапульта, прикрытая какими-то щитами от пуль. Так себе защита — между щитами широкие щели, любой из ватаги Бетлуна не промахнется. Ниргун, видимо, решил подогнать самое мощное оружие поближе к складам — удобнее будет шантажировать, силу демонстрировать.
А Бетлун на переговоры не торопился. Стоял, ждал, смотрел, как трейлеры приближаются. Ниргун сообразил, что пора бы остановиться уже метрах в трехстах от волчьих ям. Слез с трейлера, уставился выжидательно. Тут и Бетлун со своими телохранителями двинулся. Михаил захватил свой костяной самострел, остальные телохранители Бетлуна шли с охотничьми винтовками. Пешком, без лишней спешки — пускай дзоку подумают. И пускай убедятся, что страха перед ними на самом деле нет.
Пока шли, Михаил разглядывал телохранителей Ниргуна. Все вооружены арбалетами. Двое, которые на трейлере с катапультой приехали — совсем молодые, зеленые и напуганные парни, их можно вообще не принимать в расчет. Двое других — посерьезнее, рыжая зеленоглазая женщина, гордая и властная, и мощный, борцовского сложения мужчина, в котором Михаил ясно почуял своего будущего противника в поединке Судьбы. Присмотрелся как можно внимательнее. Действительно борец, хотя может и ударить. Силен мужик, стоек, удары держит, к боли привычный. И бойцовского опыта хватает, хотя по скорости и ловкости до Михаила не достает. Да и умений поменьше, побеждает главным образом благодаря физической силе, а также коварству — не стесняется хватать противника за гениталии или выдавливать глаза. Надо иметь ввиду. Какими-то хитроумными приемами вряд ли удивит — и на том спасибо. Тем не менее, непростой противник, осторожно с ним надо, не зарываться.
Бетлун приблизился к Ниргуну шагов на пять, телохранители выстроились за главами ватаг. Посмотрели друг на друга, Ниргун криво ухмыльнулся и провозгласил тоном телеевангелиста:
— Сдавайтесь!
— Нет, — спокойно ответил Бетлун.
Улыбка Ниргуна стала злой:
