— Я тоже сначала не нервничал. То есть, понял, что не туда свернул в том странном тумане, но поехал дальше, искал, где развернуться, я же на машине, а не на скутере. Подумаешь, табличка светится… Пока на нее фары светили, можно было считать, что отраженный свет, но уже мимо проехал — все равно светилась. Может это вывеска какая-нибудь ресторанная, так я тогда подумал. Ну, дорога двухцветная, так могли ведь для одной половины красный гранит в гудрон добавлять, для другой половины — серый, мало ли. А разделительной нет — так, может, еще нарисуют. И растения там в поле… Дорога виляла, я по ним пару раз фарами мазнул… в общем — кусты ростом в метр, с мелкими листьями и плоды на них такие… как большие тыквенные семечки, только ребристые и зеленые. Так ведь сейчас чего только не сеют, то рапс, то батат, то гаолян, может это еще какие бобы. Но дома эти пузатые… да еще кусты на крышах… не строит так никто. Может где один такой дом построят, но не целый же город. А еще машину в одном дворе разглядел, вся прозрачная, как пузырь на колесах. А еще — надписи. Все надписи на непонятном языке, хотя явно на славянском. Видел надпись «хлеб», а рядом булка нарисована и колосья. Ну, булка — это, может, желтый дирижабль на самом деле, но колосья, они колосья и есть. А так — почти ничего непонятно. И буквы не все такие же, как у нас, не только «я» и «ч»… если оно, конечно, «ч», а не «р», или еще чего. «И» там у них не русская, и даже не латинская, просто крючок без точки, если это было «и», конечно. И еще был крючок в противоположную сторону, я решил, что это мягкий знак, он в конце слов стоял после «л» и после «н».
Миша слушал, затаив дыхание. История совершенно бредовая, в жизни бы не поверил, если бы… Если бы сам в этом Смоляче не побывал.
— Испугался я, — продолжал Виктор. — Понял, что меня куда-то не туда занесло. Не то в будущее, не то в параллельный мир. Если не галлюцинация, конечно. Не за себя, понимаешь, испугался. За себя тоже, но в основном — не за себя, у меня же семья с детьми, работа… В общем, нельзя мне пропадать. Ну, значит, развернулся я там на клумбе, уже когда совсем в город въехал, и бегом обратно… Знак кругового движения у них, кстати, на наш очень похож, только желтый, а стрелки — черные. И эти… острия стрелок — ромбиками, а не как у нас. А город странный, все дома разные, хотя большинство на внешних каркасах… И пузырьковость вот эта часто встречается. Может они надувные у них, не знаю… И вот, когда обратно ехал, луну увидел. Она как раз чуть меньше, чем наполовину светлая была, так вот, на светлой половине — много черных точек, и даже блестки какие-то. Прямо вся запятнана. Ближе к краю — погуще. Понятно, Луна ведь круглая. А на темной половине — огоньки, семь штук, два в середине, остальные — с краю.
— Города построили, — хохотнул Миша. Он был здорово под впечатлением, не знал, что и думать.
— Может и города, — задумчиво сказал Виктор. — А может — свалки.
— Почему именно свалки? — удивился Миша.
Виктор не ответил. Потом все же продолжил:
— Я потом много думал. Сперва-то, когда обратно через туман проехал, рад был, что слава богу выбрался. Но потом… Вы представляете, они там уже Луну совсем освоили. Читал я много. И про параллельные миры, и про архитектуру будущего, и про Луну, зачем она может быть нужна. Ну, пузатые дома местами встречаются, но так чтобы прямо то же самое, я не видел. А вот про Луну, была такая идея — вредные производства туда перенести. И не только вредные, скажем, металл лучше в вакууме плавить. И даже про сельское хозяйство было, на Луне можно вишни размером с арбузы выращивать, а на Земле они не вырастут, развалятся. Но отходов много будет, свалки большую такую площадь займут, что их аж с Земли видно будет.
Виктор потянулся, посмотрел на Мишу выжидающе, с легкой усмешкой. Как будто спрашивал: «Ну что, веришь?».
— Я еще специально проверял, нет ли в нашем районе болгарских или сербских сел, — продолжал Виктор. — Нет их, даже в области. Да и не болгарский это был язык, таких алфавитов вообще нет на Земле, я проверял. На нашей Земле. И про луну я читал, какие с ней бывают оптические явления. Красная луна бывает, зеленая бывает, даже две луны на небе бывают, а луны с точками, блестками и огоньками наука не знает, и объяснить не сможет. И про туманы я читал, про миражи. Этот наш с вами туман — самое загадочное, не знаю как у вас днем было, но у меня ночью… он же не поглощает свет, а искажает до неузнаваемости. Пока света нет — не искажает, а появляется свет — начинает искажать. Не сразу начинает, как будто от света свои свойства меняет с задержкой. Чем быстрее едешь, тем чаще оно появляется, это я на обратном пути увидел… туда-то не спещил, раз туман. А обратно, так задние номера своей машины увидел, вместе с габаритными огнями, только растянутые, как в кривом зеркале. Таких оптических явлений не бывает и быть не может. Разве что в галлюцинациях. А еще я ресторан с названием «Смоляч» искал, уж сам не знаю зачем. Не нашел. И в наш Смолич заезжал — село как село. Я бы может быть, списал в конце концов все на глюки, если бы вас не встретил. Слишком все совпадает, понимаете.
Миша понимал.
— Параллельный мир, — задумчиво сказал Миша. Потом спросил:
— А здесь люди не пропадали? Мы-то вернулись, а другие?
— Пропадали, конечно, — ответил Виктор. — Болота ведь. И в городе люди пропадают.
— Да, но здесь же дорога, — перебил Миша. — Дорогу сравнительно недавно построили. За пять лет мы двое в этот параллельный мир заехали, неужели больше никто?..
— Да, дорога… — протянул Виктор. — Я про эту дорогу выяснял. Она, если хотите знать, по очень древней гати проходит. Даже не гати, это настоящая дамба, добротная, каменная. И обрывалась посреди болота в никуда. А может и не в никуда… Когда в наше время дорога понадобилась, дамбу просто продлили и заасфальтировали. Один геолог даже пытался по торфу возраст дамбы вычислить, так не поверил. У него получилось, что дамбу в каменном веке построили, когда здесь не то что славян, людей не было. Это если по официальной версии истории.
— Древняя цивилизация, — задумчиво сказал Миша.
Виктор усмехнулся. Продолжил:
— Я по этому поводу много чего читал, расспрашивал. По поводу этой дороги или про исчезновение людей в болотах ничего толком никто не знает. Ни легенд нету, ни сказок, ни слухов.
— Видимо этот проход в параллельный мир редко открывается, — предположил Миша. — Хотя… пять лет назад я туда заехал, потом — вы. Это уже два раза за пять лет, не так уж редко. Но, может, он только в последнее время зачастил…
— Да нет, наверное, все же, редко, — сказал Виктор. — Редко и не для всех.
Миша вопросительно посмотрел на Виктора.
— А для кого?
Виктор, немного подумав, обстоятельно объяснил:
— Когда я оттуда выезжал, то перед самым лесом, в котором уже этот самый туман виднелся, большой щит стоял, а на нем надпись. Я, конечно, ничего не понимал… почти ничего, но сверху жирными буквами было написано: «Позорово!» И даже с восклицательным знаком, таким же как у нас. Это можно перевести как: «Будь внимателен!» — «позор» в некоторых славянских языках означает «внимание». По крайней мере, я тогда так подумал. Я, хоть и спешил, притормозил немного. Понятное дело, почти ничего не понял. Длинно там было написано, потому я и прочитал-то не все, спешил ведь. Но кое что… К примеру были там слова «мерехотва магала», это я перевел как «мерцающая мгла», наш туман то есть. А еще фразу вроде помню: «Ходак небохляд моге занитить на несвоу бинь». Если предположить, что «небохляд» это «мечтатель», а «бинь» — вроде «бытие», «реальность» то… Еще там был «ходак грубан»… или «простан»… в общем, ему ничего не будет, если я правильно понял. Эх, надо было сразу записать хоть что-то, пока помнил… Так бы, может, лингвисты помогли, а так только догадываешься, что «ходак» — человек, «занитить» — заблудиться.
— Мечтатель… — повторил Миша.
— Ну да, мечтатель, — согласился Виктор. — А я мечтатель и есть, только с виду грубый и без странностей. Фантастикой зачитываюсь, сам сочиняю небылицы, хоть записывай.
Последние слова Мишу насторожили, но он уже верил Виктору. Потому что сам был мечтателем, только с виду грубым. Тогда прав Виктор, параллельный мир для одних мечтателей открыт. Причем в обе стороны, своих мечтателей в том мире даже предупредили, щит повесили. Что могут занитить.
— Мечтатели… — еще раз повторил Миша. — Интересно, как этот наш туман мечтателей от
